На командном пункте советских десантных войск, под обрывчиком у берега, в наскоро сооруженной землянке японцев ожидали представители штаба, в том числе советский, генерал — майор. Грибанов с интересом наблюдал за подполковником Кувахара: его будто подменили! Едва переступив порог землянки, японец утратил спесь, и слащавая улыбка не сходила с его красивого лица. Два передних зуба в золотых коронках не переставали поблескивать.
Разговор был недолгим. Миссия японцев состояла лишь в том, чтобы уведомить советское командование о желании японского командования установить перемирие между войсками. Японские войска готовы сложить оружие на условиях, о которых договорятся сами командующие. Для личных переговоров командующих японские представители предложили устроить встречу неподалеку от главной военно — морской базы японцев на Минами — к югу от Северного плато. Туда должно подойти судно с советским командующим, к которому прибудет на своем корабле японский командующий.
— Ну что ж, перемирие так перемирие, — сказал советский генерал, пряча улыбку. — Сегодня к вечеру вы получите ответ.
Когда Грибанов перевел эти слова, генерал добавил:
— И еще переведите господину подполковнику: ответственность за безопасность судна, на котором будет находиться наш командующий, и безопасность четырех советских граждан, находящихся у японцев, возлагается на господина подполковника.
Подполковник Кувахара, выслушав Грибанова, раскланялся и дал слово чести японскою офицера, что все будет выполнено. С тем парламентеры отбыли.
Весь день на острове было тихо. Вечером наши парламентеры передали ответ японцам относительно встречи командующих. Встреча назначалась на завтра в десять часов утра в траверзе главной базы, в миле от берега. Японцы были поставлены в известность, что нашего флагмана будут охранять четыре мелких судна.
На следующий день утром советские корабли снялись с рейда. День выдался ясный, солнечный. Лишь редкие белогрудые облака вереницами тянулись по небу. На море было тихо. Впереди шли два сторожевика, за ними — эсминец под флагманским вымпелом. Колонну замыкали два торпедных катера. Командование, однако, находилось не на эсминце, а на втором сторожевике. Слева вставала цепь высоких обрывов и утесов острова. Их серые глыбы были испещрены черными дырками амбразур. Артиллерийские позиции были видны и на самой вершине обрывов; никакого японского судна на море не было видно.
— Слева по курсу на обрыве вижу движение у артиллерийских орудий! — докладывали наблюдатели на всех судах.
Последовала немедленная команда: