И в какой-то момент, поймав себя на мысли, что еще чуть-чуть – и я не смогу вырвать из себя это признание, свернувшееся тугой пружиной, я отстраняюсь от тебя и без предисловия спрашиваю:
– Помнишь, ты говорил, что только самые близкие люди могут доверить друг другу бесконечную радость и бесконечную боль?
Ты внимательно смотришь мне в глаза. Ну, конечно же, ты помнишь эти слова. Еще на заре наших отношений (когда это было – год назад, вечность назад, жизнь назад?) ты предупреждал:
– Ты же понимаешь, куда мы лезем. В обмен на самую горячую страсть мы получим потом самую жестокую боль. Потому что наши чувства искренни изначально. Мы знаем друг о друге то, что другие предпочитают прятать. На обнаженных нервах все воспринимается острее – и любовь, и ненависть. Но если мы уже ввязались в эту игру, нам надо быть честными до конца.
Я тогда не совсем поняла, что ты хотел сказать. До сих пор не привыкла к твоей привычке не говорить что-то прямо, а идти вскользь, полунамеками, полузагадками. Иногда мне требуются долгие дни, чтобы расшифровать твой очередной ребус. Правда, с каждым разом мне становится все легче тебя понимать. И с каждым разом я узнаю тебя все больше.
Мы оба непростые люди. И оба осознавали, что отношения тоже будут сложными. Обреченные изначально, от этой своей дикой и болезненной ясности они становятся настолько безысходно восхитительны, что иногда чувствуешь себя мазохисткой. Но эта сладкая обреченность дает мне право сказать тебе эти горькие слова.
– У меня есть другой мужчина.
– Другие, – улыбаешься ты, прижимая меня к себе крепче. – Один или несколько – какая разница? "Кто раньше с нею был и те, кто будет после, пусть пробуют они, я лучше пережду". Впрочем, нет. С Высоцким я не совсем согласен. Ждать я не буду, я уже дождался. А другие пусть за тебя поборются. В моем возрасте и твоем статусе соперников надо видеть не в сексе. У тебя есть возможность сравнивать. Сравнивай. Это еще очень большой вопрос – выигрывают или проигрывают твои новые любовники.
– Меня иногда убивает твоя самоуверенность, – твоя реакция немного сбивает меня с толку. Хотя следовало ожидать чего-нибудь оригинального.
– Самоуверенность? – Ты переспрашиваешь это особым, мурлыкающим тоном, в котором переплетаются желание и коварство. Твои пальцы скользят по моему животу, ниже, ниже, ниже, игнорируя мои недвусмысленные попытки отодвинуться, потеряться, спрятаться.
Интересно, ты собираешься обсудить мои отношения с другим мужчиной, занимаясь любовью?
Я вскрикиваю, закусываю губу, пытаюсь оттолкнуть тебя… И понимаю, что твоим рукам сопротивляться я так и не научилась. Нет во мне такой силы, чтобы противостоять этому неземному блаженству, этой коварной страсти. Я начинаю извиваться, вырываться. Но ты крепко держишь меня. Держишь кончиками пальцев на дрожащем возбуждении.