Мы собирались проститься не на миг. Мы знали, что впервые за многие дни поступаем правильно. ПРА-ВИЛЬ-НО. Давай, скажи это раздельно, отчетливо. Чтобы покатать на языке редкое для нас слово, стараясь поймать хоть какое-то лингвистическое послевкусье. Нет. Не поймать. Пресно оно, слово это. Пресно и противно. Поэтому даже в эту правильность мы добавляем свою щепотку специй.
… Мы встречаемся на станции метро. И подходим к условленному месту минута в минуту. Опоздать не имеем права. Прийти раньше не позволит гордость. И встретившись, долго-долго смотрим друг другу в глаза. Смотрим понимающе. Влюблено. Нежно.
– У меня была дурацкая идея купить цветы…
– Ага, у меня тоже.
Мы заливисто хохочем, ловя на себе недоуменные взгляды окружающих. Да уж… На расстающуюся парочку мы совсем не смахиваем. И это хорошо. Даже если сквозь смех глухой затычкой слышен стоящий в горле комок.
– Очаровательно бы выглядели. Обмен любезностями, ха!
– Нет, ну почему же. Цветок можно в горшке купить.
– Точно. И в случае чего сразу надеть на голову.
– Прекрати.
Мы снова серьезны. Идем по аллее, пиная опавшее осеннее золото. Холодный ветер доносит до нас запах горящей листвы. Запах скорби. Запах, предвещающий зиму, когда мороз сковывает льдом не только воду. Есть холод куда страшнее того, что отмечает ртутный столбик в термометре за окном.
Мы молчим. Зачем нужны слова там, где и так все понятно? Бессмысленное сотрясение воздуха не даст ничего, а только сделает боль осязаемее.
Только от одного мы никак не можем отказаться. Потому что требование тела сливается с требованием души, а этот дуэт мы не в силах заглушить никакой волей. Мы целуемся горячо, ожесточенно, кусая губы, впитывая друг друга до донышка… И в какой-то момент понимаем, что наше желание сильнее любого рационализма.
– Пойдем ко мне…
И мы не идем, мы бежим, расталкивая прохожих, навстречу охватившей нас страсти, пока здравый смысл не подал скрипучий голос.
Плоть к плоти. Безумие к безумию. Боль к боли. Наши объятия отчаянны, наши поцелуи горьки, наша нагота бесстыдна. Наши голоса звучат не прощальным менуэтом, а подстегивают бешеный танец, самый вечный танец на этой земле, самое сладкое соперничество. Мы живем и умираем в одно мгновение. Каждое из которых – каждое! – последнее. И мы знаем это.
В последний раз мы чувствуем друг друга так близко.
В последний раз наши губы так горячи.
В последний раз мы шепчем друг другу слова любви.
Обжигающие волны перекатываются через наши разгоряченные тела, и нас кружит, кружит, кружит торнадо, поднимающееся из потаенных глубин.