«В то время было легко рассуждать. Там все было честно, вот это хорошо, а это — плохо, — пытался спорить с литературной истиной Давыдов. — А как сейчас: эти трое подонков готовы были убить любого, кто помешает им торговать смертоносным дурманом. Отравой, убивающей не солдат и даже не просто взрослых людей. А уничтожающий подростков-школьников, это же настоящий геноцид против будущего страны. Чем эти, свои бандиты, были лучше моджахедов, с которыми пришлось мне воевать? Там ведь тоже эмиры вовсю торгуют „дурью“, чтобы наполнить свои личные счета, а заодно заработать на оружие и экипировку боевикам».
После подобных размышлений старшего лейтенанта Давыдова больше не мучили приступы угрызения совести, теперь он вспомнил недавний разговор с полковником Бережным и понял, насколько бывший палач оказался прав, что поспешили с мораторием на смертную казнь. Преступник потерял страх перед законом государства, и оставалось лишь надеяться на закон справедливости. И еще понимал разведчик, что убитые им наркодилеры всего лишь мелочовка, единственный листок, сорванный в лесу наркобизнеса. Поняв это, Денис неожиданно для себя ощутил жгучее желание добраться до корней этого леса, чтобы выкорчевать его до последнего пня, чтоб и ядовитого пепла не осталось…
— Ну что, товарищ старший лейтенант, ваша рота отстрелялась? — вернул Дениса в действительность голос инструктора стрелковой подготовки. — Отстрелялись на тройку, твердую тройку. Это нормально для начала учебного процесса. К концу доведем до «отлично», по крайней мере, постараемся.
Все еще находясь в паутине собственных мыслей, Денис только утвердительно кивнул. Инструктор по-своему понял этот жест головой и с усмешкой поинтересовался:
— Сами не желаете показать класс стрельбы? Так сказать, личным примером.
— Отчего же нет? — усмехнулся старший лейтенант и, спускаясь со смотровой вышки, добавил: — Можно и личным примером.
Приблизившись к «замку» второго взвода, старшему сержанту Антону Малугину по прозвищу Маугли, взял у него автомат и направился к стрелковой позиции, спросив на ходу:
— Как автомат, пристрелян?
Выйдя на огневую позицию, Давыдов вставил снаряженный магазин, передернул затвор, досылая патрон в патронник, затем вскинул автомат и плотно прижал приклад к плечу. Ложиться старший лейтенант не стал, хотя с руки стрелять значительно труднее, чем с упора. Ну что же, если стрельба показательная, то показательная на все сто…
Едва появилась первая мишень, как автомат в руках разведчика дважды дернулся. Мишень тут же завалилась, участь следующей была не лучше. Денис действовал чисто рефлекторно, как будто находился не на учебном стрельбище, а в бою. И против него выступали не деревянные мишени, а кровожадные моджахеды. Стрелял морпех короткими расчетливыми очередями по два патрона. Как только завалилась последняя, пятнадцатая мишень, а над набалдашником ПББС поднялась струйка сизого дыма, инструктор по стрельбе восторженно воскликнул: