— Кто бросал?!
— Немчура, кто еще.
— Немцы?! — Ира была уверена, что ослышалась.
— Ну да. Тут же республика ихняя была, с царских еще времен; мне тятька рассказывал. Только республика советская стала; советских немцев, не с Германии. А как война началась, они сразу давай вредить, где только можно. Тогда солдат прислали…
— Красноармейцев?
— Так я ж и говорю!.. Всех вредителей да шпионов, немчуру эту, посажали в вагоны — и вон отсюда, чтоб духу ихнего…
— Куда?
— Кто знает, — Поля пожала плечами, — люди говорили, кого в Сибирь, кого… куда. Да ты, если не веришь, у немки спроси.
— У какой немки?
— В школе работает. У ей матка была из ихних, из немцев, да померла; а сама вышла за русского. Петр Михайлович в школе директором был; сейчас на фронте. А ее так все и зовут: Немка.
Ирина машинально отметила еще одно имя с принадлежностью к Михайловке, а Поля продолжала:
— …нам так и сказали, уполномоченный приехал: хотите — живите, места хватает. Сами-то мы, — спохватилась она и снова прикрыла рукой в улыбке рот, — сами-то мы с Водопьяновки, Усть-Подольского района. Русские мы. И Тереха-председатель, и Нюра — у ей как раз двойня родилась, муж на фронте, и…
— Но Михайлиха-то, хозяйка наша, местная?
— Не! — жесткая ладошка досадливо шлепнула по машине, — что Михайлиха твоя, что сестра ейная — обои с Водопьяновки. Какая она тебе хозяйка? Сама избу эту заняла, а жить не живет. Она себе часы взяла — во-о-от такие, — Поля показала коротенькой ручкой, привстав с лавки, — поставила к сестры в амбар. Красиво бьют, со звоном, — добавила с завистью.
Руки привычно скалывали булавками толстый материал, а в голове царил совершенный сумбур. У Тайки надо спросить: может, им в школе рассказывали. Этой бабе тоже верить нельзя — говорит же, что пришли на все готовое. И ведь не гнал никто, могли дома оставаться. Сами себя эвакуировали? Мы-то всё бросили, как те. Поля вон хозяйке позавидовала, а пальто драповое откуда? Сама, небось, кроме бязи, и не видала ничего. И сразу же ощутила неловкость: да мне какое дело? Принесли — перешиваю. Спасибо, машина есть.
Краденая.
Да нет, сомневалась она. Как можно всех людей вывезти, вон нас-то Коля с трудом в эшелон посадил? И откуда здесь немцы — немцы в Германии?..
В этом заключался один из абсурдов войны: из Германии наступали немцы и теснили Красную Армию на восток, в то время как Красная Армия безжалостно теснила и гнала немцев — только других, советских немцев с Поволжья, — тоже на восток: в Сибирь, в Казахстан. Для одних это называлось «Drang nach Osten», для других — Великая Отечественная война.