Юрий докурил сигарету и взял из пачки Медведева еще одну. Закат за окном кабинета догорел, небо прямо на глазах наливалось густой, очень чистой синевой, которая в погожие вечера предшествует наступлению настоящей темноты. В левом верхнем углу окна загорелась звезда; потом Медведев щелкнул клавишей настольной лампы, над столом вспыхнуло пятно резкого белого света, и звезды не стало видно – теперь вместо нее Юрий видел нечеткое отражение внутреннего убранства кабинета и себя самого, сидящего в кресле у заваленного бумагами журнального столика, с чужой сигаретой в зубах и с нетронутым стаканом виски у локтя. Одежда на нем медленно подсыхала. Медведев в углу трещал клавишами, он печатал двумя пальцами, но с очень приличной скоростью и почти не останавливался, чтобы подумать, как будто писал под диктовку или воспроизводил по памяти заученный наизусть текст. Впрочем, то, о чем писал, он действительно знал назубок, да и думал в последние дни, наверное, только об этом и ни о чем другом; к тому же времени до самолета у него было всего ничего, так что глубокомысленное ковыряние в ухе сейчас являлось для господина Медведева непозволительной роскошью.
Косолапый с силой ударил по клавиатуре, ставя последнюю точку, и вывел текст на принтер. Юрий с усталым интересом наблюдал за тем, как из серого пластикового ящика с жужжанием выползли два густо исписанных листа бумаги; Медведев выхватил их из приемного лотка, бегло просмотрел и, расчистив место на углу стола, поставил внизу каждой страницы число и подпись. Ручка у него была чернильная и явно очень дорогая – со своего места у журнального столика Юрий видел, как сверкало в свете настольной лампы золотое перо. ««Паркер», наверное», – подумал Юрий.
– Вот, – сказал Медведев, передавая ему бумаги, – этого должно хватить. Я не стал вдаваться в детали – в конце концов, пускай менты побегают за свою зарплату, если им это покажется любопытным. Ехать к нотариусу мне действительно некогда, простите, но, в конце концов, если вам удастся заинтересовать этим кого-то на Петровке, им не составит труда провести графологическую экспертизу. Образцов моего почерка сколько угодно и в банке, и здесь, дома.
– Да, – рассеянно согласился Юрий, глядя в бумаги. Медведев не обманул: показания были хоть и довольно конспективными, но исчерпывающе описывали как историю с Тучковым, так и аферу Далласа и Шполянского с раскруткой эстрадной группы «Мегатонна». – Спасибо, Михаил Михайлович. Я бы, конечно, справился и сам, но с этим мне будет намного легче.
– Вам спасибо, – сказал Медведев. – В конце концов, мне это ничего не стоит, а вы... В общем, хороший вы человек, Юрий Алексеевич. Желаю вам удачи. А сейчас прошу извинить, нам обоим пора.