Марина невесело усмехнулась: мелочи, мелочи... Вся жизнь складывается из мелочей, и только они, отмеренные в строгой пропорции, способны придать создаваемой тобой картине полное правдоподобие. Но если нарушить пропорцию, если чуточку переборщить, увлекшись нанесением мелких штрихов, опытный глаз обязательно заметит подделку, и вся твоя кропотливая работа разом пойдет насмарку...
Она улыбнулась еще раз, мрачно и многообещающе, когда из ворот, негромко клокоча движком, выкатилась немолодая светло-серая «Волга». Ее стекла тоже были тонированными, темная пленка на них местами отстала от стекла, вздувшись пузырями, из-за чего стекла казались рябыми, нечистыми, как будто машина долго стояла под деревом, на котором гнездятся грачи. Подождав, пока закроются ворота, Марина запустила двигатель прокатного «гольфа», тронула машину с места и поехала вперед, стараясь не выпускать из вида габаритные огни светло-серой «Волги». Она была уверена, что этой ночью наступит развязка.
* * *
Черный «Мерседес» выбрался на трассу, которая вела в Шереметьево, и сразу набрал скорость. В бледных лучах фар, фосфоресцируя, неслись навстречу похожие на следы трассирующих пуль линии разметки; покрытые светоотражающей краской дорожные знаки ярко сияли в ночи; слева, на зеленой разделительной полосе, мелькали километровые столбы; справа, сливаясь в бесконечную полосатую ленту, рябили столбики ограждения. В салоне тепло и неярко рдели огни приборной панели, индикатор дальнего света фар горел в полумраке пронзительно-синим пятном – водитель гнал машину, даже не думая переключать фары на ближний свет, когда навстречу попадались другие автомобили. Он не снизил скорость, даже когда впереди, на площадке для отдыха, показался хищно припавший к асфальту, вытянутый, как акула, милицейский «Форд», казавшийся при таком освещении черно-белым. Гаишник, выглядевший неуклюже и мешковато из-за напяленного поверх униформы бронежилета, топтался рядом, держа правую руку на казеннике висевшего под мышкой автомата. На запястье у него болталась полосатая дубинка, в опущенной левой руке мент держал радар. Он вскинул руку, будто участвовал в дуэли на пистолетах, и слепое бельмо радара нацелилось на «Мерседес». Полосатый жезл повелительно поднялся, преграждая дорогу; «мерин» притормозил, включил указатель правого поворота и с громким шорохом запылил по гравию обочины, едва не задев зеркалом отскочившего в сторону инспектора.
– Осторожнее, баран, – сказал водителю сидевший рядом охранник. – Ты этого мусора чуть не переехал!