Короче, жена была в порядке, и Кастет, выразив напоследок опасения насчет ее заднего прохода – не слипся бы от сладкого, – прервал связь и набрал номер Шпалы. Шпала по-прежнему был недоступен. Кастет озабоченно поковырял в ухе и набрал номер квартирного телефона Шполянских – Шпала был ему нужен, чтобы обсудить кое-какие финансовые моменты, да и убедиться в том, что он жив, тоже не мешало бы.
Квартирный телефон Шпалы не отвечал – возможно, его тоже выключили, чтобы не мешал релаксировать под Дебюсси.
– Вот подонок, – сказал Кастет и посмотрел на часы.
На часах было чуть больше половины одиннадцатого детское время, в которое уважающие себя банкиры только-только возвращаются домой после напряженного трудового дня. Шпала себя уважал – о, более чем! – и потому никогда не ложился спать раньше половины второго ночи. Он, конечно, мог сидеть в кабаке или находиться еще где-нибудь – например, у бабы, – но Кастету в это как-то не верилось. Шпала был человеком в высшей степени уравновешенным, по кабакам ходил редко, а с бабами, если подворачивался случай, предпочитал развлекаться в рабочее время, благо в банке у него для этого имелись все условия. Словом, по всему выходило, что Косолапый был прав: Шпала просто заперся дома, отключив все телефоны, и отдыхал на свой манер, слушая при свечах какую-нибудь классическую муть.
Здраво рассудив, что Шпала вряд ли взял себе за труд вместе с телефонами отключить и дверной звонок, Кастет тронул машину с места и поехал к Шполянскому домой, намереваясь, в случае чего стучать в дверь кулаком, а если придется, то и ногой.
* * *
Он загнал машину на знакомую стоянку во дворе двадцатишестиэтажной элитной башни, вышел, закурил и, задрав голову, отыскал глазами знакомые окна. В окнах горел свет – не в одном и не в двух, а по всей квартире, даже в ванной, узкое окошко которой, забранное матовым, стеклом, выходило в лоджию.
– Вот подонок, – повторил Кудиев и, широко шагая, направился к ярко освещенному подъезду.
Он нажал кнопку звонка, и дверь открылась, чмокнув язычком электрического замка, – охрана его знала и пропускала беспрепятственно в любое время суток. То есть случалось, конечно, что и не пропускала, но только в тех нечастых случаях, когда Шпала отдавал на этот счет соответствующее распоряжение: дескать, ко мне никого не впускать, особенно этого придурка Кудиева и особенно с пойлом и с бабами.
На этот раз такого распоряжения, судя по всему, не поступило. Подмигнув любопытному глазу следящей видеокамеры, пялившемуся на него из подвешенного под бетонным козырьком над крылечком подъезда бронированного водонепроницаемого бокса, Кастет вошел в просторный холл и за руку поздоровался с одетым в полувоенную форму мордатым охранником.