— Верно.
— Вы не могли бы привести пример?
— Человек может услышать выстрел — и внезапно вспомнить, как много лет назад его отца застрелили у него на глазах.
— Правда, этот сценарий ближе к тому, по которому Делия Хопкинс восстановила свою память?
Психиатр кивает.
— Возможно ли, доктор, что в нашем мозгу существует место, где воспоминания прячутся и готовятся к выходу, какие бы обстоятельства этот выход ни обусловили? Возможно ли, что восстановление памяти — это не процесс созидания, а процесс… поиска?
Это слово, конечно же, напоминает мне о Делии.
— Да, это возможно, мистер Тэлкотт.
Я делаю глубокий вдох.
— У меня все.
Прокурор снова встает.
— Если придерживаться логики мистера Тэлкотта, мисс Хопкинс вспомнила травматичные события своего детства под воздействием некоего стимула — скорее всего, дачи показаний. Тогда разумно будет предположить, что она среагировала бы схожим образом на схожие стимулы.
— Теоретически да, — соглашается доктор Реббард.
— Тогда почему она не вспомнила ничего о похищении? — Эмма делает паузу, в которую я вклиниваюсь с протестом. — У меня все.
Я снова подхожу к доктору Реббард.
— А что, если этот опыт не был травматичным?
— Я не вполне понимаю…
— Что, если Делию не испугало похищение? Что, если она сочла это избавлением от сексуальных домогательств? В таком случае, доктор Реббард, показания ее отца не помогли бы ей восстановить память.
На этот раз доктор Реббард широко улыбается мне.
— Полагаю, вы правы, — говорит она.
Эмма показывает мне фотографии своего сына, когда судья возвращается в зал с готовым постановлением.
— Вопрос заключается в том, можем ли мы забыть то, что случилось, — говорит Ноубл, — и вспомнить то, чего не было и в помине. Это, конечно, тема для ожесточенных дискуссий. Вне зависимости от того, какое решение приму я и что мы сообщим присяжным, в нашей ситуации им будет довольно непросто отделить собственные переживания от обсуждаемых событий. — Он смотрит на Эмму. — Величайшей трагедией этого суда было бы поверить очередному обману из уст Эндрю Хопкинса. И в данных условиях доказательства не заслуживают приобщения к делу. — Потом он поворачивается ко мне. — Я принимаю здесь юридические решения, а не эмоциональные. Черт побери, я уверен, что мое решение тебя, сынок, ничуть не обрадует. Но помни: хотя я и вправе исключить из протокола все, что будет сказано в дальнейшем, я не могу вычеркнуть того, что уже сказано. Может, у вас в Нью-Гэмпшире судьи привыкли юлить, но у нас в Аризоне говорят как есть. И я скажу вам, мистер Тэлкотт, вот что: вы, наверное, считаете, что исход дела зависит от этих сведений, но я полагаю, что вы справитесь и без них.