— Что вы там нашли? — спросил сержант, осматривая летнюю форму Галлахера.
— Да так, кое-какие бумаги, — ответил Скэнлон, разглядывая квитанции по квартплате, счета за жилье в Джексон-Хайтс. Повернувшись, он взял десятую форму. Судя по ней, Галлахер проживал в Гринпойнт, Энтони-стрит, 32.
Католик из нью-йоркской полиции, «Человек года» в 1978 году становился все более занятной личностью.
Чуть погодя Скэнлон помог снести вниз форму и снаряжение, чтобы вписать все это в регистрационную книгу.
На столе аккуратной стопкой была сложена форма. Вскоре членам семьи предстоит скорбная процедура выбора одежды для погребения. По обычаю, родственники дарили оставшуюся форму участку. Эта форма хранилась в специальном ящике. Если кому-либо из сотрудников требовалось заменить состарившуюся вещь, то он мог выбрать ее в ящике по своему размеру. Форменная одежда стоила слишком дорого.
Такая же участь ждала и пистолет Галлахера, найденный в его плаще. Он тоже сдавался на «хранение» до лучших времен.
Наблюдая за дежурным офицером, заполняющим журнал, Скэнлон закурил «Де Нобили», поднял трубку телефона и набрал номер временного штаба.
На звонок ответила Хиггинс.
— Как дела? — спросил он, поводя сигарой под носом и принюхиваясь.
— Это какой-то сумасшедший дом. Прибыл главный со своей свитой.
— Свидетели на месте?
— Да, Броуди только что звонил. Они совсем запутались в своих показаниях.
— Есть что-нибудь новое о фургоне?
— Звонил Джейхог из Шестьдесят второго участка. Они вытянули пустой номер. Я объявила по радио розыск в пятнадцати кварталах.
Отвернувшись от дежурного офицера, Скэнлон тихо спросил:
— Меня кто-нибудь искал?
— Нет. Все начальство из кожи вылезло, чтобы не ударить лицом в грязь перед телекамерами, и старалось употреблять какие угодно слова, кроме слова «преступник».
\
— Мэгги, — прошептал он, — подойди к комиссару и попроси его не уходить. У меня кое-что есть!
— Что вы нашли?
— Поговорим, когда вернусь.
Спустя восемь минут Тони Скэнлон покинул полицейский участок и зашагал вдоль серого кирпичного фасада к автостоянке. Сев в машину, бросил на сиденье коробку из-под обуви и конверт. Вспомнив о фотографиях, вставленных в рамку зеркала, скользнул взглядом по коробке, быстро снял крышку, вытащил несколько порнографических снимков и разложил на сиденье. Затем достал фотографии, вынутые из рамки зеркала, положил рядом и начал сравнивать лица. Сходство было полное.
«Лейтенант Джо Галлахер олицетворял собой все лучшее, что было в полицейском управлении. При жизни он был героем, геройски и погиб, служа своему народу в этом огромном городе». Голос Роберто Гомеса задрожал. Он отвернулся от микрофона, закрыл лицо руками и стал медленно считать до двадцати. Репортеры зароптали, дожидаясь, пока полицейский комиссар возьмет себя в руки и закончит наспех устроенную пресс-конференцию.