— Я просто не мог заставить себя делать это с другими. Я все еще борюсь с тревогой. Я до сих пор не знаю, когда и как сказать женщине, что я калека. Боязнь отпора — это кошмар. Ты просто не можешь себе это представить.
Она провела ладонью по его щеке.
— Я думаю, что никогда не понимала, насколько тебе было трудно.
— Есть еще одна причина, почему я не спал с другими. Это… это было бы все равно что порвать нить, которая, я чувствую, все еще существует между нами. Я не мог заставить себя это сделать.
Он отвернулся, жалея, что не может заставить себя пустить слезу. Наклонившись, он поцеловал ее в губы, потом молча встал и, не оборачиваясь, ушел. «Должен быть густой туман», — подумал он, вспомнив, как Роберт Тейлор играет такую сцену. Актер ушел, растворившись в тумане. А драматический исход Скэнлона сопровождался вонью, источаемой проезжавшим мимо грузовиком мусорщика. Он не понимал, почему так повел себя с Джейн. Может, чутье полицейского подсказало, что надо попробовать разжалобить ее, сыграть на материнском инстинкте. «Ну и черт с ним, в бою, любви и на Службе все средства хороши».
Мэри Энн Галлахер сидела на кровати в белой ночной сорочке и красила ногти на ногах. Острый запах ацетона наполнял комнату. Из приемника доносилась медленная музыка. Последняя гостья ушла час назад. Мэри Энн была рада, что осталась одна. Можно было потешиться мыслями о Харрисе и о событиях последних дней. С самого начала она поняла, что Харрис недооценил Скэнлона. Еще при первой встрече ей стало ясно, что лейтенанта надо остерегаться. Она увидела решимость в его темных проницательных глазах и поняла, что он очень опасен. Ведь она предупреждала Харриса, что надо поскорее выбросить это чертово оружие. Но нет, он захотел сделать все по-своему. Она никогда не могла понять мужского пристрастия к оружию. Адвокат сказал, что Харриса не смогут обвинить на суде, и она ему поверила. Но, что бы ни случилось с Харрисом, она была чиста. Ни Скэнлону, ни кому-либо другому никогда не доказать ее причастность к этому преступлению. «Проклятье! Я измазалась лаком», — выругалась она про себя. Взяла кусочек ваты, вытерла лак и начала красить по-новой.
Она была замужем за Галлахером достаточно долго, чтобы знать, что, даже если Харрис на суде будет все валить на нее, против нее не смогут выдвинуть никаких обвинений. Им нужен хотя бы один факт, подтверждающий ее соучастие. А таких фактов нет. Она об этом позаботилась. Харрис в одиночку покупал все, что было нужно. Это он угнал фургон и раздобыл грим. Чем больше она об этом размышляла, тем увереннее себя чувствовала.