Открылась дверь ванной, оттуда выскочила Бонита, на ходу расчесывая свои длинные, блестящие волосы.
– Мне сварил? – с ходу осведомилась она.
– Нет, не счел необходимым, – ответил я, выставляя чашку на стойку.
Она уселась на высокий табурет, отпила немного кофе, слизнув пену с верхней губы, затем откинула голову вбок, продолжая расчесывать волосы.
– О чем поговорить?
– О планах на будущее, – сказал я, взглядом указав на ее живот.
– О планах? – переспросила она. – Планы простые: рожать, снова беременеть и снова рожать. У тебя другое мнение на этот счет?
– Нет, по этому пункту планы у нас совпадают.
– А по какому расходятся? – уточнила она с заметным подозрением в голосе.
– По поводу работы.
– Говори.
– Ты не имеешь права рисковать теперь, – выложил я основную мысль сразу. – Ты не одна и не за одну себя отвечаешь.
Она замерла с поднятой щеткой на какое-то мгновение, затем вдруг кивнула, сказав:
– Я знаю.
– "Знаю" – не совсем то слово, которое хотелось бы услышать, – немного надавил я. – Хотелось бы услышать "буду" или "не буду".
– Хотелось бы для начала услышать за кого ты меня принимаешь, – выпрямилась Бонита, отложив щетку.
– За Марию Пилар Родригес, женщину своевольную, склонную поступать даже во вред себе, лишь не подчиняться ничьим приказам и сделать все наоборот. Это и вызывает основные затруднения. Даже добавлю: я никогда не могу предсказать, что ты сделаешь. Раньше это было даже забавно, но в данных обстоятельствах…
– Можно меньше слов? – все же не сдержалась она. – Не надо считать меня дурой.
– Я не считаю тебя дурой и ты прекрасно это знаешь, – вздохнул я. – Можно просто сказать, что ты намерена делать в связи с твоей беременностью?
Она неторопливо отпила кофе, снова взяла щетку, провела ей по волосам и решив, что достаточно помотала мне нервы, сказала:
– Я буду хорошей девочкой. Буду сидеть здесь и ни в чем плохом участвовать не стану. Буду ходить к доктору в те дни, когда он назначит, есть много овощей и фруктов, пить сок и каждый день много гулять. Ответила?
Я лишь перекрестился размашисто, хоть никогда верующим себя не числил. Но все же надо поблагодарить того, кто избавил меня от долгого и трудного разговора с Бонитой, учитывая, что ругаться она любила и занималась этим из чисто спортивного интереса. Ладно, теперь следующий вопрос, который может быть не менее сложным.
– Мне надо слетать в ППД.
– Полетели, – легко согласилась она.
– Тебе же нельзя, перепады давления и все такое, и трясти может.
– Я с доктором советовалась, – усмехнулась она. – В отличие от тебя. Он сказал, что до самых поздних сроков летать можно, если хорошо себя чувствуешь. А я себя чувствую прекрасно.