— Около года назад мы чуть было это не выяснили, до разгадки оставалось полшага. Но тут вы разнесли нашу лабораторию в Спарте на мелкие кусочки, — сухо отвечала Кассандра.
— Так физики-атомщики из подземной лаборатории это были вы? — воскликнул я.
— Кто же еще?
— И из ваших слов можно заключить, что некоторые из этих предметов находятся в руках Фантома?
— Вот именно. Всего было двенадцать отливок. У Гелиоса их шесть, включая маску. У Фантома — четыре, поскольку доспехами снова завладели вы.
— Значит, ему не хватает именно двух, — подвел я итог.
— Притом самых важных. И самых древних.
— Откуда они, черт возьми, узнали, что их двенадцать?
— Понятия не имею. Но это известно и Гелиосу, и Фантому. Они могли бы даже предоставить вам массу рисунков и эскизов.
— И каких же предметов недостает? — вмешался Гиацинт.
Кассандра, похоже, заколебалась. Но потом все же сказала:
— Молота Тора и трезубца Шивы.
Я подавился дымом собственной сигареты и, наверное, расхохотался бы, не будь положение настолько серьезным.
— Послушайте, профессор, вам после всего случившегося пора понимать, что у всякой легенды есть реальное основание. Если добудете эти предметы, не сомневайтесь: Гелиос будет есть у вас из рук.
— А Фантом переступит через наши трупы, чтобы ему в этом помешать.
Кассандра подняла свои тонкие брови, форма которых заставляла предположить, что здесь не обошлось без эпиляции.
— Вы в опасности. Все. Гелиос не оставит вас в покое. Вам нужен кто-то, кто смог бы вас защитить до тех пор, пока он окончательно потеряет способность вредить. Вы хотите мщения и покоя? А Фантому нужны эти предметы. Может быть, найдется средство прийти к соглашению. — Она отстегнула от пояса своих брюк мобильник. — Можно сию же минуту все уладить. Ну?
— Этти! — окликнул я.
Она изумленно распахнула глаза:
— Что-что?
— Я не к вам обращаюсь, — бросил я, всматриваясь в темноту, в тот тенистый уголок сада, куда, как я заметил еще несколько минут назад, проскользнул мой братец.
Этот последний выдвинулся из мрака, заставив моих собеседников вздрогнуть.
— Морган, — сказал он, — я хочу изжарить с луком печень этого гада. Он у нас в долгу за папу и Амину. А какими средствами мы этого добьемся, мне все равно.
— Гиацинт, что скажешь?
— То же, — холодно обронил тот. И повторил по-латыни: — Idem.
Улыбчивая, сияющая Кассандра набрала на своем мобильнике номер.
— Это я, — сказала она просто. — Они согласны.
Очень сомневаюсь, что она явилась сюда только ради удовольствия принести свои соболезнования и еще раз посмотреть фильм!
И тут Кассандра протянула мне телефон.