И должен сказать, что, постепенно отсекая одну за другой возможные причины, постоянно сужая фокус напряженной аналитической мысли, я, наконец, пришел к совершенно определенному выводу: мышление этого человека какое-то время назад перестало адекватно, то есть соответственно истине, отображать действительность.
Мне могут возразить: так неужели же здоровыми являются только те люди, которые верно воспринимают действительность? И где же те критерии, которые являются безусловными? И кто же сможет утверждать о себе, что именно он является держателем абсолютной истины в последней инстанции?!..
Спокойно отвечаю: во-первых, неверная картина широко понимаемой действительности (а мой собеседник уже на протяжении десятков лет держал в мозгу панораму процессов, захватывающих нашу планету глобально), так вот, искаженная восприятием и аналитическим мышлением картина опасна именно для тех, кто по роду своей деятельности напрямую связан с результатами мыслительной работы. Смею предположить, что для тех, кто постоянно варится в узком практически неизменном материале профессиональной деятельности, среди одних и тех же устойчивых монотонных прав и обязанностей, подобная опасность фактически равна нулю. Так, например, если изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетия круг обязанностей, допустим, машинистки в издательстве был ограничен количеством и качеством перепечатываемых ею страниц, то катаклизмов с этой стороны ей ожидать не приходилось. И то можно предположить, что с отменой машинописи и переходом к компьютерному набору она, конечно же, могла испытать серьезнейшее расстройство, переходящее не просто в душевный дискомфорт, но и в срыв психического состояния, грозящий основам здоровья. Так что трудно в нынешнюю эпоху уберечься где бы то ни было от необходимости соответствовать ритмам времени. Что же касается банкиров и промышленников, особенно в условиях денежного обращения, подобного единой кровеносной системе для всех стран и континентов, но системе во многом иррациональной и социально провоцируемой разного рода «игроками» на сбои и разрушения, то для них консерватизм, застойность, отсутствие гибкости в представлениях о причинах и следствиях могут оказаться просто-таки губительными.
Во-вторых же, держателем критериев истины является лишь одна инстанция, и она непогрешима: это – практика, это из раза в раз подтверждающиеся, несмотря ни на какие теоретические построения, реальные факты.
И, возвращаясь к своему банкиру (повторяю: умному и остроумному человеку, склонному к закреплению своего жизненного опыта в виде афоризмов и аксиом), я с горечью стал осознавать, что сплошь да рядом истины, которые он держал за абсолютные и из которых исходил в своей повседневной практике, должны были его постоянно подводить. Но так как благодаря характеру твердому и в значительной степени консервативному он уже не в состоянии был корректировать, подправлять свои установки, то непрерывным потоком и в мелком, и в крупном жизнь должна была наносить ему непрерывные удары, омрачать его существование – даже тогда, когда он, что говорится, «в упор не замечал» этих разноречий с действительностью. Ну и что же, что не замечал? А то, что подсознание-то все время подвергалось давлению противоречащих его конструкциям факторов. Что я имею в виду, например? Разгуливал ли он со мной по чудесному городу, возил ли меня на авто по его окрестностям, он постоянно акцентировал мое внимание на том очевидном для него факте, что все прекрасное обладает извилистыми закругленными линиями. И без всякого напряжения, без тени сомнений он это – одну из своих устойчивых мыслей, которой он гордился, – мне демонстрировал. Но вот я стал осторожно задавать ему вопросы: но можно ли не считать прекрасными вот эти остроконечные белоснежные вершины Альп?.. Но неужели же мы не любуемся кристаллами, которые в своей первозданной форме не просто далеки от округлости, но, по сути своей, противоположны ей?.. Или разве не прекрасна вот та центральная остроконечная кирха, которая вся подобна как раз кристаллу горного хрусталя, а отнюдь не луковке?..