Она встрепенулась от звонка в дверь и тут же заметила свою страшную промашку. Два прибора! Бокала два! Нельзя, спугнешь! Начало — самое опасное, ведь заговор-то еще в полную силу не вошел. Потом проще будет, само покатится.
— Сейчас! — крикнула она, запихивая лишнюю посуду в сервант. — Мама, ты?
— Это я! Понятно, кто «я»!
— Минуточку!
Ада выбежала в прихожую и распахнула дверь.
— Вот, — сказал Алексей смущенно, еще не посмотрев на нее. — Извините, Ада, меня ваша мама прислала. Она по ошибке захватила ваши ключи, а когда обнаружила — испугалась, что вам из дому не выйти…
Тут он увидел ее. И смутился еще больше.
— Вы… вы ждете кого-нибудь? Я не вовремя?
— Никого я не жду. Просто проснулась, а в доме никого. И голова не болит. Посидела-посидела, тоскливо стало и решила устроить себе небольшой праздник.
— Вы хотите побыть одна? И стесняетесь сказать мне, что я лишний?
— Какой вы глупый, Алеша. Идемте же, перекусим, отдохнем.
Она повела его за рукав в гостиную. Увидев стол, он зажмурился.
— Прямо как тогда, помните, в первый день…
— Отведаете — скажете. Тогда Клава готовила, а сегодня я. Только сначала помойте руки.
Она воспользовалась этим моментом и разожгла курения. Гостиная стала наполняться сладким запахом вербены.
Положив Алексею полную тарелку салата и пару ломтиков колбасы, она молча, с легкой улыбкой смотрела, как он ест.
— Вкусно? Что же вы хозяйку не похвалите?
— М-м-м… Божественно. Так вкусно, что и не оторваться.
— Еще?
— А что же вы сами-то не едите?
— Сейчас. Просто мне приятно на вас смотреть. Ваш аппетит — лучшая мне похвала… Ой!
— Что с вами?
— Пустяки… Кажется, соринка в глаз попала. Вы не посмотрите?
— Сейчас, сейчас… — Алексей поднялся, подошел к ней и заглянул в глаза, направленные прямо на закатное солнце, бьющее в окно.
— Что там?
Алексей сглотнул и хрипло промолвил:
— В… в каком глазу?
— В правом.
Глаза светло-карие, почти золотые, в них искорки и бездонность… — Видно что-нибудь?
— С-сейчас.
И не сводя взгляда с ее глаз, Алексей стал судорожно нащупывать на столе салфетку.
— Вы веко мне, пожалуйста, отогните. Верхнее правое.
Алексей робко дотронулся до века. Верхнего. Только левого.
— Нет же, правого… Хотя, погодите, кажется, все. Проморгалась. Простите. Откройте, пожалуйста, шампанское.
Пробка стрельнула в потолок, но вино не успело нагреться, и струя пены не била из бутылки.
— Я хочу выпить за вас, — сказала она.
— Почему за меня?
— За самого нового члена нашей семьи.
— Тогда я выпью за вас.
— Почему за меня?
— За самого прекрасного члена семьи! «Начал говорить комплименты. Осваивается. Успокаивается. Это хорошо. Все время держать его на большом накале нельзя. До жаркого ослабим вожжи. Но «глаза в глаза» не забывать…»