Должно быть, все же задремала, потому что следующим ощущением был свет, ударивший в глаза. Яркий утренний лучик стрелял сквозь щелочку между оконными занавесками. Будильник показывал без пяти шесть. За дело.
Натянув нитяные перчатки, чтоб не прилипла кожа к смерзшемуся металлу, отворила дверцу холодильника, взялась за кольцо…
Стой, дура! А если рванет? Вынеси во двор, на помойку! Там дернешь — и ныряй за самый большой бак.
Ага, на глазах у дворников, у мирных жителей только-только разлепивших похмельные очи после вчерашнего.
Тогда так: сначала одеться, собрать все необходимое, вынести на площадку. Сдернуть кольцо — и бежать туда же. Если рванет — сразу на балкон, который за лифтами, оттуда на лестницу. Хорошо, что в этих домах, как их там, сто тридцать седьмой серии, лифты и квартиры по одну сторону, а лестница по другую, и никто туда не суется. Тихо спуститься и раствориться в тумане. На шоссе хватать мотор и на вокзал до утра. Если не рванет — быстро обратно, натянуть изделие куда хотела, ниткой перевязать… А дальше по плану.
Подготовила все необходимое, разложила поближе к холодильнику. Прощальным взглядом посмотрела в окно, на безмятежное майское утро… Дернула за кольцо. Оно на удивление легко отделилось вместе с какой-то длинной железякой.
Лада на мгновение замерла.
Беги же, идиотка. Сейчас разорвется!
Лада рванула в прихожую, подхватила сумку, захлопнула дверь и привалилась к бетонной стене. Сердце стучало где-то в ушах. Сдавило грудь. Дыхание стало непосильным трудом. Лада — нет, Таня, какая к черту Лада! — перестала дышать. Сил не было.
Тишина.
Ключом в замок попала с третьего раза. Руки дрожали, как у артиста Лебедева в том спектакле, где он еще вместо рукавов их в штанины продергивает. Ничего не соображая, как сомнамбула вплыла в квартиру, на кухню, к холодильнику, заглянула в обрезанную банку, в толщу голубоватого прозрачного льда. Чека словно примерзла. А собственно, почему «словно»? Действительно примерзла. Точными движениями Лада натянула на торчащий шпенек презерватив, потом второй, крепко перетянула ниткой, закрыла дверцу. Села, закурила.
И пошел отток адреналина. Голова стала легкая, как шарик на ниточке, перед глазами все закружилось, заплясало. Таня глупо хихикнула и без чувств повалилась на пол.
Очнулась от тошнотворного запаха горелого пластика.
Сигарета прожгла в линолеуме основательную дыру, прямо перед носом. Придется неведомой хозяйке оставить рубликов сто за причиненные убытки. А самой подниматься поскорее. Зачем валяться на палу, когда есть диван? Лечь и постараться поспать. Теперь уже все будет хорошо…