— Так не бывает, — прошептала она.
— Теперь ты поняла, что у тебя нет выбора?
Организационно все получилось несложно. Наутро после их первой ночи Павел быстренько отметился в институте и примчался домой. Потом, они вместе поехали к Рафаловичу, разбудили его (Викуля, слава Богу, уже была им отправлена восвояси) и втроем молча и расторопно собрали Танины вещи. Потом Рафалович достал пухлый бумажник и отсчитал пятьсот пятьдесят рублей.
— Не надо! — хором сказали Таня и Павел.
— А мне таких подарков не надо! — пряча глаза, сказал Рафалович. — Я покупаю Танину мебель, причем покупаю выгодно. В магазине мне это обошлось бы сотни на две дороже в кассу и столько же на лапу. Имею свой гешефт с общей беды!
Он схватил со стола початую бутылку коньяка и приложился к горлышку. Таня и Павел переглянулись. Рафалович поставил бутылку, подхватил сумку и чемодан и выволок в прихожую, где его обгавкал Бэрримор.
— Спасибо, что зашли, голубочки! — криво улыбаясь, сказал он. — Проверьте на дорожку, все ли взяли. Не забудьте песика забрать, а ключики отдать. Ну, доведется бывать в наших краях — заглядывайте!
Таня открыла входную дверь, Павел взялся за чемоданы.
— Ребята, — совсем другим тоном вдруг сказал Рафалович. — Спасибо вам. Спасибо, что есть такие, как вы. Вряд ли мы теперь будем встречаться часто. Но помните — если что, я за вас кому угодно глотку разорву.
— Ой, Ленька, только не надо никому глотки рвать! Павел поставил чемоданы и крепко обнял Леню.
— Не забывай меня, Поль. Ты позволишь?
Павел кивнул. Леня подошел к Тане и поцеловал ее.
— Спасибо тебе. Не поминай лихом. Пусть у вас все хорошо будет.
— И у тебя.
Они медленно и молча спустились по лестнице. Возле почтового ящика Павел остановился.
— Ты что? — спросила Таня.
— Деньги его хочу опустить.
— Не надо. Считай, что это мое приданое!
— Ол райт! — Павел положил деньги в карман. А потом Павел взял отгулы до пятнадцатого, и наступил полный кайф. Днем и ночью. Даже вечера, когда Тане приходилось работать, были великолепны — ведь в зале сидел он, ее единственный, и предупрежденные Таней официантки безропотно обслуживали этого невыгодного посетителя, поднося ему кофе и минералку. Отработав свою программу, она, естественно, не задерживалась…
Появление Тани, Павла и Бэрримора в дачном поселке восьмого мая особого фурора не вызвало. Дачники сосредоточенно копались в грядках, стучали молотками или визжали пилами, и им не было решительно никакого дела, кто там мимо них идет по дорожке. Дмитрий Дормидонтович, завидев сына с хорошо знакомой ему женой беспутного Ваньки, удивления не выказал, помахал им с огорода рукой и только сказал — прыгавшей рядом с дедом Нюточке: