— Что за шум, а драки нет? — попытался разрядить обстановку Иван.
— Да вот, выставил на публичные слушания мои прожекты по поводу печей, — ответил Николай, улыбаясь уголками рта. — Теперь слушаю критику в свой адрес.
— Лишился ума сей муж, — вскинул руки вверх Любим. — Блазнит нас горами златыми и мнит, что может он из той же руды нам втрое али впятеро больше железа достать. А также мыслит башню построить подобно Вавилонской, что разрушена была во времена...
— Не спеши, Любим, — прервал его десятник, повернувшись к Николаю. — Сказывай, кузнец, аки ты собираешься железо нам доброе поставляти.
— Тогда начну с самого начала, — поднялся на ноги Николай. — С того, что в такой малой печи, как у Любима, нельзя получить много железа, да и качества хорошего у него не добьешься. А самое главное — много трудов на него тратится и той работой, которую обычный мальчишка может сделать, сам кузнец занимается. Сначала плетет каркас из веток, потом мажет глиной с двух сторон, сушит, обжигает... Дальше с рудой сам занимается — надо опять же высушить, отобрать, измельчить, обожечь. Так, Любим?
— Так-то оно так... — покряхтел кузнец переяславцев.
— Вот... А как крицу получили, печку надо ломать и строить заново... А угля при этом сколько тратится? Кстати, кто уголь заготавливает?
— То сами жгли, а в последнее время отяки лодками свозят...
— Угу, это мы потом обсудим... Сколько у тебя железа в сыродутной печи получается? Полкило? Тьфу... две гривны? Это крица. А после проковки вообще ничего не остается. Пяток ножей, и только... Почему? Потому что все железо в шлаке остается, э... в соке, по-вашему, который ты сливаешь на землю, потому как оно не успевает восстанавливаться, э... в крицу уходить, а то слово я тебе чуть позже объясню.
А тратишь времени? Два-три дня на это? Молчишь... вот. Трофим Игнатьич, первым делом к тебе обращаюсь, потому что староста все равно твоим указаниям следует. Люди нужны. Каждый своим делом будет заниматься. Много. Больше, чем мы можем себе позволить. Далее скажу... — Николай искоса посмотрел на молчащего десятника. — Есть путь улучшения восстановимости железа, ну... чтобы выход его в крице был больше из такого же количества руды. Надо повысить температуру... то есть сильнее нагреть эту самую руду, а для этого нужно увеличить высоту трубы и дуть сильнее.
— Вот! Незнама ты, самая что ни на есть! Так и кликать будем, — засмеялся Любим. — Всуе руду и уголь тратить будешь! Сам запомни и другим неучам передай — часть железа в свиное уйдет! И ни проковать, ни согнуть его мочи у тебя не будет. Даже беспроторица если одолеет меня, то не буду этаким гиблым делом заниматься. — Довольно улыбаясь, кузнец сел, поглядывая по сторонам.