* * * *
Миссис Бантинг смутно предполагала, что заседание жюри, на которое она направлялась сегодня, будет похоже на то, прежнее.
Допрос тогда отнюдь не был формальным и поверхностным: сладкоречивый коронер мало-помалу вытянул из свидетелей всю правду о том, как мерзавец-лакей (Эллен его с первого взгляда невзлюбила) завел шашни с другой молодой девушкой. Вначале думали, что коронер этого не коснется, но он повел себя хладнокровно и безжалостно. Он даже велел зачитать письма погибшей: составленные в необычных, жалостных выражениях, полные отчаянной любви, ревности и угроз. И жюри высказало молодому человеку самое суровое порицание; Эллен помнила, какое у него было лицо, когда он выбирался из комнаты, а густая толпа, отшатнувшись, освободила ему проход.
Ей показалось странным, что она никогда не рассказывала Бантингу об этой стародавней истории. Их знакомство состоялось только через несколько лет, и с тех пор у нее как-то не было поводов для такого разговора.
Она спросила себя, бывал ли Бантинг когда-нибудь на заседании жюри. Она хотела задать ему этот вопрос, но подумала, что тогда он догадается, куда она собралась.
Она покачала головой: нет, Бантинг ни о чем не догадается, ему и в голову не придет заподозрить ее во лжи.
"Лжи"? Она солгала? К доктору она, в самом деле, собиралась — после заседания, если останется время. Она начала беспокойно гадать, сколько может продлиться заседание. В данном случае фактов удалось собрать очень немного, следовательно и заседание будет простой формальностью, а поэтому не затянется.
Миссис Бантинг поставила перед собой одну определенную цель: послушать показания свидетелей, которые считали, что видели убийцу, когда он покидал место преступления, оставив там все еще кровоточивший труп. Втайне ей мучительно хотелось знать, как опишут внешность Мстителя люди, столь уверенные в том, что они его видели. В конце концов, он попадался на глаза очень многим, потому что, как говорил вчера Бантинг юному Чандлеру, он не привидение, а живой человек, и имеет убежище, где он, среди знакомых и близких, коротает время между убийствами.
Вернувшись в гостиную, миссис Бантинг поразила мужа своей необычайной бледностью.
— Тебе уже пора к доктору, Эллен, — сказал он. — Ты выглядишь так, словно собралась на похороны. Я провожу тебя хотя бы до станции. Ты поедешь поездом? Не омнибусом? Ты ведь знаешь, до Илинга очень далеко.
— Ну вот! Минуты не прошло, как ты торжественно клялся сидеть дома. — В ее голосе не было злости, только раздражение и печаль.
Бантинг повесил голову.