Тот факт, что она называла Валентину шлюхой, он воспринял спокойно: что же еще Анна могла бы сказать о ней в такой ситуации, даже в случае, если бы она была с ней знакома?! Что она красива и талантлива? Что у нее есть жених, приличный молодой человек, за которого она собирается выходить замуж? Анна на такую убийственную объективность не способна. Она и сама, того не зная, превратилась за пару дней совершенно в другого человека. Потрясение, каким стала для нее измена мужа, сделало из нее хищницу, всеми способами пытающуюся удержать при себе свою добычу. «А добыча – это я».
– Аня, возьми себя в руки и успокойся… Я понимаю, конечно, что причинил тебе боль, но ты знаешь меня… Я не способен на подлость…
– Ты? Ты не способен на подлость? – Она усмехнулась и подняла бокал с остатками коньяка, чтобы посмотреть на свет, прищурилась и предательская слеза скатилась по ее щеке. – А разве то, что ты совершил против меня, не считается подлостью? Что это тогда? Экскурсия в чувственный рай? Тот самый рай, в который женщинам вход воспрещен?
Анна опьянела… Он понял, что все то время, пока его не было, она ничего не ела, не спала и лишь прислушивалась к звукам за дверью…
Игорь встал, взял ее за руку и поднял с кресла, обнял ее и прижал к себе. Он хотел лишь одного: успокоить жену и дать ей возможность почувствовать себя защищенной хотя бы в эти последние минуты перед расставанием. Но она поняла этот его жест иначе. Она обвила его шею руками и поцеловала долгим и каким-то изнурительным поцелуем. Он вдыхал запах ее волос, чувствовал под руками дрожащее хрупкое тело и не знал, чем может закончиться это странное, леденящее душу объятие… А когда опомнился, было уже поздно. Женщина, у которой он еще совсем недавно просил любви и ласки и которая из милости изредка впускала его к себе в постель, теперь сама искала в его объятиях тепла. Она была похожа на одичавшего и изголодавшегося зверька…
В кровати она оттолкнула Игоря от себя и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась. Она поняла, что он уже не принадлежит ей, что он теперь никогда не войдет в эту спальню, чтобы удовлетворить свое желание… Потому что как раз этого желания-то у него уже и не было. Он желал другую женщину. Валентину. У нее было другое тело, другой запах… Он любил ту, другую…
Это была почти смерть.
***
Два дня ушло на переезд. Сергей Костров объяснил свое решение переехать в ЕГО квартиру тем, что хотя бы за пару дней до свадьбы Валентине надо привыкнуть к своему новому жилищу, как он выразился «прижиться»… На самом-то деле все обстояло несколько иначе. В тот вечер, когда Сергей увидел ее лежащей в ванне и находящейся в состоянии, близком к неврастении, он, уложив ее в постель и напоив вином, выспросил все, что произошло с ней двое суток назад… И Валентина, которая была настроена и по трезвому-то рассказать Кострову о своем решении остаться с Невским, выпив вина, захлебываясь слезами, искренне рассказала ему о том, как прождала Невского «три часа!» в подъезде… Она, рыдая на груди Сергея, спрашивала его, теребя за ворот и раскачиваясь всем телом в разные стороны, словно укачивая себя, «почему он не пришел?»…