– После свадьбы мне надо будет переехать к вам?
– Разумеется…
– А как же Бланш? Мы живем с ней уже три года.
– Она переедет сюда и будем жить вместе.
– Я предлагаю перейти к «Солнечному удару»… – Борис надел очки и раскрыл книгу. – Мы, кажется, остановились вот здесь… «Он отодвинул от себя ботвинью, спросил черного кофе и стал курить и напряженно думать: что же теперь делать ему, как избавиться от этой внезапной, неожиданной любви?»
– Постойте, скажите, что такое «ботвинья»? Это то же, что и шпинат?
Борис задумался:
– Я так думаю, мадам Эмма, что это то же самое, что и ботва…
– Ботва… Какое странное слово… Десять миллионов франков плюс содержание, полагающееся мужу Эммы Баланс…
***
Бланш поставила перед ним тарелку с дымящейся бараниной и сырную запеканку.
– Сколько лет твоей невесте? – спросила она, усаживаясь рядом и царапая вилкой клеенку. – Девяносто?
– Много, я думаю… Хотя выглядит она не так уж и плохо…
– Десять миллионов франков, говоришь? Что-то тут не так… Если честно, то я уже голову сломала над ее предложением. А ты?
– Я предпочитаю есть баранину и ни о чем не думать.
Мысленно он уже был в Москве. До отъезда оставалась всего неделя. Десять миллионов франков и Валентина, эти два понятия переплелись… Мозг отказывался размышлять над предложением Эммы. В конечном счете он был свободным мужчиной, а потому мог позволить себе все. И Бланш это знала, как догадалась об этом и Латинская. Его искушали. И ему нравилось это. Самое худшее, что Эмма могла с ним сделать, – убить его. Но в этом не было никакого смысла. В случае же, если она откажется заплатить ему эти пресловутые десять миллионов, он вернется к Бланш, которая безропотно поставит перед ним тарелку с едой и выпивку. И жизнь вернется в свое прежнее русло. Он также будет ходить в «Экспресс» и играть грустные мелодии Гершвина или Джоплина…
– Собери вещи, – вдруг сказал он, вставая из-за стола.
Бланш уронила чашку, и молоко разлилось по полу.
– Борис?!
– Завтра мы переезжаем в Булонский лес. Там хорошо, поверь, – он повернулся и нежно привлек к себе слегка располневшую за последние полгода Бланш. – Если ты не будешь устраивать сцен, а ты их просто не умеешь устраивать, то на те пятьсот тысяч франков, которые Эмма заплатит мне завтра за согласие, ты сможешь купить себе бордовую испанскую спальню, о которой мечтала…
– Но Борис?!
– А десять миллионов я подарю Валентине.
Бланш заплакала.
Валентина позвонила Кострову и попросила о встрече.
Это был небольшой частный ресторан на Берсеневской набережной.
Она не была уверена, что Сергей придет, слишком тяжела была нанесенная ему обида. Но когда Валентина увидела его входящим в зал, сердце ее забилось сильнее: она вдруг испугалась того, что он ей сейчас скажет.