Берта прерывает его притчу:
— Чокнутый король — это тёмная ночь. И что, на него надели смирительную рубашку?
— Что-то в этом роде.
— Можешь не сомневаться, его рубашка была из золота, — усмехается Берюрье. — В ту пору они носили шёлковые трусы и подвязки с застёжками из бриллиантов. Вот такой был размах! И что они сделали с этим двинутым?
— Поставили его на запасный путь. Но теперь уже в загул пошла его благоверная Изабо де Бавьер. Ещё та шмара, она через себя пропустила целую кучу типов, начиная со своего шурина. Французский двор больше напоминал бордель. Соревновались, кто больше других преуспеет в разврате!
Шаровидные глаза Берты блестят хищным блеском.
— Какой стыд! — всё же говорит она, изображая из себя целомудренную супругу.
— Изабо, — продолжаю я, — была такой людоедкой, что пускала в ход свой шарм и шла на убийство с одинаковой лёгкостью. Она ни во что не ставила своих дочерей, убивала их, если они становились для неё неудобными, и разорила собственного сына. Воспользовавшись сумасшествием своего мужа, она продала Францию англичанам.
Берюрье выдает серию проклятий, самое нежное из которых всё же нельзя упоминать в таком высокохудожественном произведении.
— Короче, — продолжаю я, — после смерти Карла Шестого Тронутого королями Франции были провозглашены король Англии и одновременно дофин>{57}, у которого были свои сторонники.
— И что же, — перебивает мадам Берюрье, — у Франции было два короля?
— Точно. И вы согласитесь, что это много! Наша бедная страна разделилась на два лагеря: арманьякцы и бургундцы.
Берю испускает вздох, от которого надулись бы паруса учебного трехмачтового судна.
— И что, французы поддержали кандидатуру короля Англии?
— Факт налицо, Толстяк!
— Какая гадость, — говорит он. — Дофин, про которого ты говоришь, явно не отличался красноречием. Если бы я был на его месте, то устроил бы большой шум на всех перекрёстках, можешь не сомневаться!
— Карл Седьмой был робким. К тому же он не был уверен в своём происхождении.
— Как это?
— С такой матерью, как Изабо де Бавьер, ты просто не можешь знать, кто на самом деле твой отец, мясник или сосед по лестничной площадке! Возможно, настоящего отца нового короля Франции звали Берюрье, кто знает.
Эта гипотеза греет душу моего Берю. Он вдруг перестал злиться на Изабо де Бавьер.
— Почему бы и нет? — шепчет он. — Как он выглядел, твой Шарло?
— По правде говоря, внешне он на тебя не был похож. Он был плюгавый и нерешительный. Слизняк, придавленный своей короной, которая не была такой уж большой в то время, когда началось его правление. Он был полон комплексов. Но судьба не дремала. Одна женщина сгубила королевство, другой было суждено спасти его.