Однако, раз логика в конструкции корабля наблюдалась, то, согласно ей, двигаться надо было к центру корабля, именно там, согласно той же логике, должны были находиться системы управления. Проникновение из разгерметизированных отсеков в неповрежденные было отработано раз и навсегда еще на заре космических войн и доведено до совершенства поколениями десантников. Установили съемный кессон и щелк-щелк-щелк – он наглухо приварился к броне переборки. Вначале были еще опасения, что материал, из которого сделан чужой корабль, откажется свариваться, но, по видимому, это была какая-то марка стали, аналогичная производимым на Земле – во всяком случае, соединение прошло четко и без проблем, даже дополнительной герметизации не потребовалось.
Как только герметизация завершилась, саперы заложили вышибной заряд. Ба-бах! Кусок переборки размером, как раз позволяющим не мешая друг другу пройти двум десантникам в броне, влетел внутрь соседнего отсека. Однако, в отличие от обычных абордажей, на сей раз десантники не торопились. Вначале заработали электронные анализаторы – такие были опробованы еще в первой космической войне, когда брали на абордаж корабли пришельцев, а сейчас использовались редко – в основном при досмотре судов с погибшими по неизвестным причинам экипажами. Это было редкой процедурой, но оборудование было в штатном комплекте любого военного корабля и сейчас им, естественно, воспользовались.
К счастью, в комплект входил и телеглаз, который позволил контролировать пространство во вскрытом отсеке. Ничего там, кстати, не происходило – было такое чувство, что корабль необитаем, хотя маловероятно, чтобы не такой здоровенной дуре не нашлось ничего живого. Между тем оператор анализатора оторвался от своего напоминающего небольшой гроб агрегата и с удивлением в голосе доложил:
– Атмосферное давление ноль-девяносто два. Состав атмосферы: кислород – двадцать четыре, азот – восемь, остальное гелий и пол-процента углекислоты. Странная атмосфера. Но что интересно – бактериальный состав беден до нереальности, прием все, что есть, встреается и у нас. Ни одной болезнетворной бактерии, а вирусов я и вовсе не обнаружил.
– Блин! Все страньше и страньше… Твой прибор не врет?
– Мой прибор в порядке, – обиделся оператор. – А тесты я прогнал дважды…
– Повтори еще раз, если подтвердятся – входим…
Анализы подтвердились и десантники аккуратно, не слишком торопясь проникли в соседний отсек. Скафандры разгерметизировать не стали – мало ли что, оружие держали наготове, однако в отсеке и впрямь никого не было. И в соседнем (дверь-диафрагма с тихим шелестом услужливо распахнулась, едва десантники подошли к ней), и дальше… Отсеки были невелики и сплошь заставлены оборудованием со смутно угадываемым назнаением, но потолки были на удивление высокие, мерцающие переливами света… И, казалось, из этих переливов, складывалась, почти ощутимо давила на мозг странная музыка – непонятная, завораживающая, затормаживающая сознание и притупляющая бдительность.