— А потерял, уронил? — поддел собеседник. — Разом всё и накрылось.
— Ну так копировать надо. На диск, на флешку…
Гравийная дорожка была испятнана тенями и солнцем, как шкура леопарда. Письмена Бога. Иногда леопард передёргивал шкурой, и письмена, надо полагать, меняли смысл.
— Библиотека! — Отставник усмехнулся. — К стеллажу подойдёшь, проведёшь рукой по корешкам: да, библиотека. А это… Нет, не понимаю.
Так разглагольствовать мог только человек с обширной жилплощадью. Или владелец особняка… В однокомнатке поживи!
— Чтение — оно и есть чтение, — хмуро сказал Армен. — Хоть с берестяной грамоты, хоть с бумаги, хоть с монитора…
— Но преимущество-то в чём?
«Неужели когда-то общение и впрямь было роскошью? — с тоской подумал Армен. — Теперь это чума».
— У меня, например, дальнозоркость… — начал он.
— Вот! — немедленно возликовал отставник.
— Врождённая. Компьютер тут ни при чём. А в книгах буковки обычно мелкие, слепые…
— Так очки-то на что?
— Терпеть не могу.
— А контактные линзы?
— Ещё хуже… Ходил у нас один в контактных. Ронял то и дело, потом ползал, на ощупь искал. Послюнит, на место прилепит… А тут — видите? Выделил весь текст, укрупнил — и читай на здоровье.
Собеседник проследил за операцией.
— А это вы что сейчас сделали?
— Заменил везде сдвоенные дефиски на длинные тире. Лёгким движением пальцев.
— Зачем?
— Красиво. И по типографским нормам положено.
— А вы кто по профессии?
— Когда-то работал верстальщиком. Вот, пожалуйста. Теперь текст смотрится как надо. Как должен смотреться.
— Всё равно, — упрямо сказал отставник. — Берёшь бумажную книгу в руки — и чувствуешь. Ощущаешь. С любовью сделано. Переплёт, обрез…
— Да уж, с любовью там! Залепят всю крышку сусальным золотом — и вся любовь. Друг у меня, знаете, что делал? Купит книгу, обложку сорвёт и сам переплетёт по новой. Как нужно. Или вёрстку взять! Глаза б не смотрели… А я-то для себя. Для своего удовольствия. Чтобы читать потом было приятно.
— Покажите, — не устоял собеседник. Армен показал.
— Хм… — сказал тот. — Действительно… Это уже в готовом виде?
— Нет, — сказал Армен. — Последнего штриха не хватает.
— Какого?
— Секрет фирмы. Отставник разулыбался.
— Ну, раз секрет, выпытывать не буду, — заверил он. — А что за текст? Классика? Современность?
— Современность.
— Да? Я вот больше по классике. Мопассан, Бокаччо… А что именно?
— Детектив. — Армен снова чуть развернул ноутбук на собеседника. — О трудных буднях нашей героической милиции.
— Ну-ка, ну-ка…
Армен развернул экран полностью. Собеседник нахмурился, достал очки. По прочтении названия повести мужественное лицо его приняло растроганное, несколько даже бабье выражение. Затем отвердело вновь.