Однако как еще Кейт мог узнать про шахматы? Остается признать, что пропадение памяти у Степана Васильевича приняло угрожающие размеры.
А впрочем... возможно, дело вовсе не в памяти?
Может быть, он и впрямь не обмолвливался Кейту о сей поделке, а проболталась о ней Наталья? С нее станется!
Да какая разница, откуда взял это Кейт? Придется показать ему эти дурацкие шахматы, раз уж так приспичило. Законы гостеприимства сего требуют! Показать — и побыстрее спровадить незваных гостей, которые значительно хуже всех полчищ Мамаевых. Господи, до чего ж голова болит, ну просто на куски раскалывается!
Бог весть как удалось налепить на лицо приличную случаю радушную улыбку:
— Охотно доставлю удовольствие вам, господин генерал, вам, господин барон. Прошу за мной, гос-с-сти дорогие...
Гуськом проследовали в кабинет. — Федька! А ну добудь-ка ты мне шахматы — гостям показать.
— Какие шахматы, барин? Не ведаю я никаких шахмат.
Ох, морока... Лишь пообещав выдрать Федьку до полной потери сознания, Лопухин заставил его начать поиски коробки, которая, конечно, оказалась засунутой в сущую чертову задницу. Все это время Кейт и Остерман сидели молча, с терпеливыми улыбками на лицах.
Ну вот, наконец-то! В одном из сундуков сыскалась коробка, но открыть ее Кейт не позволил: выхватил из Федюшиных рук, залюбовался тонкой, белой, напоминающей паутинку резьбой, которая украшала крышку.
— Как сказал бы мой приятель де Лириа, клянусь кровью Христовой, что никогда в жизни я не видывал ничего подобного! И если такова коробка, могу себе представить, каковы должны быть сами фигурки!
Кейт затаив дыхание отколупнул ногтем крючочек, на коем держалась крышка, откинул ее... и в то же время выражение восхищенного, трогательного, почти детского ожидания на его лице сменилось несказанным изумлением.
— Как... что это? — воскликнул он, глядя на Остермана, словно приглашая и его тоже разделить это недоумение.
Андрей Иванович приблизился, заглянул в коробку — и, очевидно, тоже не поверил своим глазам, которые просто-таки полезли на лоб.
«Да что там такое? Может, кто-то спер шахматы, может, коробка пуста?»
Степан Васильевич вскочил с кресла, в котором только что упокоился, удобно пристроив на спинке ноющую голову, а на подлокотник — руку, ушибленную давеча при падении с кровати, и тоже заглянул в коробку.
Нет, все тридцать две шахматные фигурки, как одна, лежали на своих местах. Белые изображали воинов государевой армии, царя с царицею, ну а черные — шведов да татар вперемежку. Белое, черное... и еще что-то ярко-синее мелькнуло вдруг в коробке. Что такое? Степан Васильевич тупо уставился на изящный флакончик с золотой крышечкой. Отродясь не было у него такой вещицы. А впрочем... где-то он уже видел этот флакон. Ну конечно! Именно его показывал Кейт при первой встрече. Какой-то был налит в него яд... или лекарство... название диковинное, Степан Васильевич и позабыл уже.