Мадам Жужу испытующе смотрела на старуху. Она рыдала очень правдоподобно... несколько даже слишком правдоподобно. Рвала на себе волосы, пыталась собрать пыль и посыпать ею свои космы, раздирала в стороны лохмотья на тощей, морщинистой груди... Что-то театральное было во всем этом, что-то вовсе ненатуральное. К тому же мадам Жужу была в глубине души лишена всякой сентиментальности, которая обычно присуща особам ее ремесла, и ей плохо верилось в такие благородные порывы, которые осеняют человека в результате раскаяния...
Почти наверняка это – новая попытка Хвощинского разузнать, что сталось с Аннетою. И что придумать мадам Жужу на сей раз? Снова сказать про дурную болезнь и деревню? Или что-нибудь новенькое соврать?
И сколько еще таких попыток будет? Надоело. Почему бы Хвощинскому не прийти самому и не спросить, где Анюта и что с ней? А почему бы и мадам Жужу не сказать в конце концов правду? Так или иначе, дело наружу выйдет. Только нельзя дать Хвощинскому понять, что она догадалась о его трюках. Если ему хитрить охота, то и ей придется с ним похитрей быть.
– Ладно, старуха, – проговорила мадам Жужу со скукой. – Будет тебе ломаться. Не верю я в раскаяние таких тварей, как ты. Раньше надо было каяться, прежде чем отдала девчонку в руки развратника и обрекла на погибель. А сейчас решила на ее горе разжиться? Обучить ее ремеслу и заставить на себя трудиться? Ишь хитрая какая. Да ничего тебе не обломится, не жди, не проси милостыньки у Господа. Проще вчерашний день найти, чем твою Анюту. Сбежала девчонка от меня. Сразу, в тот вечер, как ее привезли в мой дом, сбежала, а куда, я об том не ведаю. Поняла? И пошла теперь вон, коли не хочешь, чтобы об твою тощую спину метлу обломали. Ясно ли тебе?
– Ясно, матушка, – пробормотала попрошайка. – То есть это... внученька. Ясней некуда, милушка ты моя. Сбежала девка. Сбежала, значит... – Она проворно вскочила из праха земного и засеменила к воротам, то и дело оглядываясь и щерясь в угодливой улыбке. – Я это... пойду, значит. Прощевайте. Храни вас Бог!
– Катись прямиком в пекло! – любезно пожелала мадам Жужу, с трудом удержавшись, чтобы не добавить: «Вместе с господином Хвощинским!»
Впрочем, она ни чуточки не сомневалась, что, лишь выйдя за ворота, старуха ринется прямиком не в пекло, а именно к этому самому господину Хвощинскому.
* * *
– Ах, Катенька, да что вы смущаетесь, коли вам не к лицу шляпка сия, так скиньте ее!
– Ах, что вы, Лизонька, как же я простоволосая на люди выйду?
– Да вовсе запросто, Катенька, пускай люди полюбуются на ваши букольки. Вы ночи напролет в бумажках спите или по утрам виски раскаленными щипцами палите?