Названные опустили глаза и покачали головами.
Среди актеров, сидевших там и сям в зрительном зале, прошел шепоток – злорадный или сочувственный в зависимости от того, кто как относился к обеим девицам.
– Сударыни, вы не цените моей доброты, – покачал головой директор, и его лицо покраснело от негодования. – Другой режиссер на моем месте давно и сурово предписал бы вам желательный фасон и ассортимент ваших нарядов и потребовал бы неукоснительного исполнения своих распоряжений. Я же либеральничаю с вами, как... – Он поискал должное сравнение, не нашел, а оттого рассердился еще пуще. – Словом, чтобы через десять дней все ваши тряпки были готовы!
– Это совершенно невозможно! – вскричала Наденька Самсонова и даже ножкой топнула возмущенно. – Даже если мы с Нечаевой сию же минуту помчимся по мануфактурным лавкам, а еще через пять минут предстанем перед портнихою с готовыми фасонами одежды, перед сапожниками – с рисунком ботинок, а перед шляпниками и перчаточниками – с описанием потребных моделей, и то невозможно будет успеть изготовить за пять-то дней. А ведь ни у меня, ни у нее, насколько я понимаю, нет еще даже денег на покупку и заказ всего необходимого!
– И что же прикажете делать мне? – саркастически воскликнул директор. – Может быть, хотите посоветовать, чтобы я отправился на паперть – собрать милостыню, которую затем поделю между вами, Надежда Павловна, и вами, Варвара Никитична? Или провел бы подписку меж именитых горожан в вашу пользу, девицы? Еще не хватало, чтобы я в мои года учил юных красавиц вытрясать деньги из мужчин!
– Вы что, желаете, чтобы мы вели себя как продажные женщины и этим скомпрометировали ваш театр? – возмутилась Наденька Самсонова. – Никакой подписки нам не надобно и милостыни тоже. Но ежели б директором театра была я, то я бы сняла с актрис эту невыносимую ношу – выполнять ваши причуды. Вполне можно обойтись не новыми, а старыми туалетами. И вообще, театр не разорился бы, закажи он платья нам на казенный кошт!
– Боже мой, – пробормотал Блофрант, наклоняясь к супруге, – что это с нашей маленькой пакостницей Самсоновой? С чего бы это вдруг она стала похожа на человека?
– Неужели не понимаешь? – усмехнулась Мальфузия. – Все дело в том, что у нее нет ни гроша. Никто из ее поклонников не поспешил принести ей в клювике толстенький бумажник, который она могла бы опустошить, вот она теперь и делает хорошую мину при плохой игре. Ах, какая жалость, что и мы бедны, как церковные, вернее сказать, театральные мыши! До чего же кстати сейчас пришлось бы приношение господина Хвощ...