— Честное слово, это был не я! — простонал он. — Это, наверное, ваши работники сами развлекаются. Узнали, что здесь, — он кивнул на возвышающиеся за его спиной величественные стены, — привидение появилось, и тоже решили пошутить.
— Делать нашим сотрудникам больше нечего! — гневно отозвалась лесовичка.
— Конечно! — неожиданно согласилась с ней Юстиния. — Это явно его работа, больше просто некому! На такие шуточки никто, кроме лесных, неспособен!
— А вы в этом уверены, почтенная? — мягко возразил ей глава лесной общины. — Ваши девушки в свое время тоже неплохо развлеклись на "Авроре".
— Да, и были за это сосланы в Подмосковье! — огрызнулась высокая женщина. — И одна из них до сих пор там живет! Хотя они пьяных курсантов пугали, которые потом бы и не вспомнили, что привидение видели! А ваш подчиненный показывался музейным смотрительницам!
— Но я вовсе не хотел никого пугать! — видя, что Всеволод опять сник и на его заступничество рассчитывать не стоит, разоблаченный "призрак" попытался защитить себя сам. — Они знали про эту легенду и совсем меня не боялись!
— Зато рассказали о тебе всему городу! — Алоизий замахнулся на молодого человека, но в последний момент взглянул на Всеволода и опустил руку, после чего, сердито плюнув, отошел в сторону.
Собравшиеся у замка зеваки, тем временем, начали тихонько шептаться, споря о том, какой приговор вынесут их пойманному с поличным товарищу. Было ясно, что многие лесные маги знали о выходке Владлена и даже предполагали, что Всеволод и сам о ней догадывался. А потому они надеялись, что он уговорит остальных предводителей общин разрешить ему самому наказать своего подчиненного. Однако если у Всеволода и была такая мысль, другие главные волшебники не оставили ему ни малейшего шанса на ее осуществление.
— Почтенный Богдан, — обратилась Юстиния к подземному магу. — От лица металлической общины я требую для Владлена самого сурового наказания. Двадцать лет ссылки как можно дальше от города.
— А я, напротив, очень рассчитываю на ваше снисхождение, — продолжал вести свою линию Всеволод. — Лет пять-шесть где-нибудь под Петербургом будет вполне достаточно. В конце концов, ничего непоправимого пока не случилось. О нашем существовании никто не узнал.
— Если бы узнали, его надо было бы вообще пожизненно от магии отлучить! — выкрикнул Алоизий.
Слушая их, Владлен то бледнел, то краснел и к концу спора имел настолько несчастный вид, что Богдан, похоже, действительно смягчился. Выслушав все гневные обвинительные речи Юстинии и Алоизия и мягкие, но настойчивые просьбы Всеволода, он знаком призвал своих коллег к тишине: