— И убивают друг друга, — возразила она. — Вы забыли упомянуть об этом.
— Да, конечно, но они рассматривают всех пришельцев как своих естественных врагов. Бог знает почему, но они обычно оказываются правы.
— Но они также убивают стариков, — возразила она. — Уродливые, страшные обычаи. Убийство ради самого убийства.
Я покачал головой:
— Да нет, вы просто не понимаете. Вот это действительно ужасно. Они считают, что смерть и жизнь — две части существования. Все равно что просыпаться или засыпать. Умереть в бою, особенно для воина, — счастье. Ведь он и живет только ради войны.
— А я несу им любовь, мистер Мэллори. Разве это плохо?
— Как сказал один из ваших великих иезуитов? Меч и железная палка — лучшие средства для проповеди.
— Это было так давно. Времена меняются, и человек меняется вместе с ними. — Она поднялась и поправила пояс. — Вы обвиняете меня в том, что я не все правильно понимаю. У вас своя собственная точка зрения. Может быть, вы поможете мне исправиться, показав Ландро?
И во второй раз за утро я потерпел поражение и решил подчиниться своей судьбе. Протянув руку, я помог ей перебраться через поручень.
Когда мы шли по причалу, она взяла меня за руку.
— Мне кажется, что полковник Альберто очень знающий офицер, — заметила она.
— О, он такой и есть.
— А что вы думаете о встрече с одним из вождей племени хуна? В самом деле она так много значит?
— Все зависит от того, зачем они хотят его видеть, — ответил я. — Индейцы словно малые дети, они совершенно иррациональны. Могут улыбаться вам, а в следующую минуту — вышибить мозги по малейшему поводу.
— Так встреча опасное предприятие?
— Возможно. Он просил меня пойти с ним.
— И вы обещали?
— Я не могу представить себе даже малейшую причину, по которой я мог бы не согласиться, а вы могли бы?
Она не ответила мне, потому что именно в этот момент ее окликнули по имени. Мы посмотрели вверх и увидели подходившую к нам Джоанну Мартин. В том самом белом шифоновом платье и соломенной шляпе и с зонтиком на плече. Будто только что выпорхнувшую со страницы журнала мод. Едва ли когда-нибудь мне приходилось видеть что-либо более несообразное обстоятельствам.
Сестра Мария Тереза объяснила:
— Мистер Мэллори рассказывает мне о предстоящей поездке.
— Хорошо, вы мне нужны минут на десять.
Джоанна Мартин взяла ее за руку, совершенно игнорируя мое присутствие.
Мы шли по узким улочкам, и унылые лица смотрели на нас из окон, а под домами играли оборванные, полуголодные дети. В одном из переулков валялась туша быка, издохшего от какой-то болезни или еще отчего-то, поэтому его мясо не годилось в пищу. Его оставили там, где он свалился, и туша уже раздулась вдвое по сравнению с обычным размером. Зловоние от него исходило настолько ужасное, что перебивало вонь от переполненной сточной канавы, которая проходила по самой середине улицы.