Проблемы морфологии и словообразования (Арутюнова)

См. [Harris 1951: 20].

Примером может послужить описание английского суффикса – ous в кн.: [Bloch, Trager 1942: 64 ff.]. Ср. описание суффиксов – ic, – ics в ст. [Newman 1948: 35 ff.]. См. также [Nida 1948a: 175].

[Harris 1946: 169].

[Bloomfield 1933: 209–210, 227]. См. также [Bloch, Trager 1942: 67–68].

[Bloomfield 1933: 161].

[Nida 1946: 81–82]; ср. [Nida 1948a: 170–171]. См. также [Bloch,Trager 1942: 67].

Об обратной деривации см. в главе V.

[Murphy 1950]; см. [Murphy 1954].

[Murphy 1954: 3]. (Далее в тексте указываются страницы этой работы); см. рец. на статьи Марчанда [Арутюнова 1959].

Cм., например, [Harris 1942; Voegelin 1947; Hockett 1947; Nida 1948b; Глисон 1959: 107–122 (гл. 6 «Установление тождества морфем»)].

[Togeby 1951: 236].

[Householder 1952: 266].

[Bolinger 1948].

[Marchand 1951a,b; 1953; 1954a,b; 1955a,b; 1956; 1957a,b].

[Marchand 1953: 106].

[Marchand 1955b: 17].

[Marchand 1951a: 97].

[Marchand 1951b: 89, 95].

Регулярное отношение, возникшее в языке между сепаратно заимствованными словами, X. Марчанд называет коррелятивной деривацией (ср. английские производные на – ist, – y, – ism, – istic). См. [Marchand 1954a: 254, 258].

[Marchand 1951a: 96–98].

[Marchand 1951b: 94].

[Coseriu 1952]; см. также [Косерю 1963].

[Coseriu 1952: 46, 58].

[Ibid.: 46].

Также неправ Э. Косерю, рассматривая отсутствие увеличительного от la carta и фонологического термина impertinente в одном плане с отсутствием новых слов на – iego. В первом случае путь прегражден уже существующими производными. Во втором – имеет место выпадение из системы языка всей словообразовательной модели. В первом случае путь закрыт для отдельного новообразования, во втором – для всего структурного ряда. В первом случае язык избегает омонимического совпадения, во втором – всю словесную структуру. При синхронном изучении словообразования нельзя не учитывать причин, ведущих к замораживанию дерива—тивных возможностей языка. См. подробно о роде в испанском языке в [RAE. Esbozo 1973: 171–179].

Это совпадение, как покажут приводимые ниже примеры, может быть как омонимическим, так и неомонимическим.

Смешение этих двух точек зрения, между прочим, нередко вызывает полемику вокруг определения морфемы. Большинство лингвистов понимает под морфемой наименьший элемент значения, либо – в отрицательном плане – «лингвистическую форму, не обладающую частичным фонетико—семантическим сходством с другой формой» [Вlооmfield 1933: 161]. Подобная трактовка морфемы вызвала возражение у лингвистов, оценивающих данную категорию в функциональном плане. Так, Д. Болинджер определяет морфему как наименьший элемент, могущий входить в новые сочетания (см. [Bolinger 1948: 21]).

Это обстоятельство признавал и К. Пайк, вводящий, вслед за Болин—джером, в определение морфемы признак активности (см. [Pike 1954: 75, 87]). «Однако и пассивный морф, – пишет он, – может делать свой вклад в семантическое значение элемента, частью которого он является» (с. 89).

[Pichon 1942: 68].

[Bloоmfield 1933: 160].

Позднее Ч. Хоккет внес в это положение корректив, заменив в нем понятие морфемы понятием морфа. См. [Hockett 1947: 322].

[Greenberg 1957: 20]. См. [Gleason 1956: 76–77]. Глисон выделяет элемент cran-, основываясь на распространенности в английском языке словосложения двух имен. Однако он замечает, что cran– менее рельефно выступает как морфемная единица, чем – berry. Последняя отвечает одновременно двум главнейшим признакам выделимости: она входит в слово, построенное по определенной морфологической модели, и употребляется в других комбинациях (nevertheless cran– cannot be considered as securely established as a morpheme as, say, – berry, where both morphologic patterns and direct contrasts converge (p. 77). См. рус. перевод [Глисон 1959: 121–122].

[Bolinger 1948: 20].

[Винокур 1946: 316–321].

См. [Смирницкий 1948: 24–25].

См. [Смирницкий 1948: 25–26].

[Harris 1951: 265].

[Ibid.: 374–375].

См., например, [Hockett 1957: 255].

[Marchand 1951a: 97].

[Ibid.: 98].

[Marchand 1955b: 13].

[Pike 1954: 87 ff.].

См. [Bloomfield 1933: 160].

[Harwood, Wright 1956].

[Thorndike, Lorge 1944].

[Murphy 1954: 9].

[Brunot 1953: 61].

Это условие считается нами нелингвистическим, поскольку оно также косвенно отражает развитие определенной категории понятий.

Такие слова, как entenado и antenado (от лат. antenatus 'рожденный прежде'), – a и alnado, – а 'пасынок, падчерица', практически не употребляются в современном языке.

Любопытно сравнить испанский суффикс – astro с элементом– им, входящим в такие русские слова, как отчим, побратим. Суффикс– им не относится к действующему словообразованию именно потому, что он не оформляет всей группы слов близкого значения. Его функция не выражена поэтому вполне отчетливо. В ином положении находится английский элемент step-: ср. step—mother, step—father, step—brother, step—sister, step—daughter, step—son и др.

Тяготение к основам определенной морфологической и фонетической структуры обычно характеризует синонимические типы словообразования. Так, суффикс – ino присоединяется к топонимам, основы которых содержат a или оканчиваются на – a (granadino, bilbaíno, alcalaíno). Суффикс —és сочетается преимущественно с основами с исходом на g или плавную (vigués, lugués, coruñés, torés, roncalés).

См., например, [Dauzat 1931: 73; Camproux 1951]. Ж. Марузо возражал против точки зрения А. Доза, видевшего одну из причин разрушения французской деривации в скоплении гласных на границе основы и суффикса. [Marouzeau 1951: 1955 (с!1. II, 2. Déficience de la derivation)].

Почти все приведенные прилагательные взяты из одного произведения. См.: A. Arraiz. Dámaso Velázquez. Caracas, 1944. P. 13, 18, 19, 40, 72, 121, 135, 146, 200, 206, 208, 211, 213, 214, 215, 216, 217.

[Lenz 1935: 185].

Подробнее см. [Sachs 1934: 393–399].

Ср., например, [Dauzat 1955].

[Tesniere 1959: 12].

[Ревзин 1961; Волоцкая 1961 и др.].

[Кацнельсон 1948: 132].

[Лейкина 1961]. В этой статье содержится подробный анализ разных типов валентностей, свойственных единицам языка.

Под одной валентностью подразумевается свойство слова сочетаться либо с членами одного определенного класса слов, либо со словами, принадлежащими к разным классам, при условии, если они находятся в отношении дополнительной дистрибуции, т. е. замещение валентности словом одного класса исключает одновременное замещение ее словом, принадлежащим к другому классу. Так, сочетаемость глагола с инфинитивом лишает его возможности соединяться с прямым дополнением. Ср. хочу есть и хочу пирога.

Об эллиптических (абсолютных) конструкциях см.: RAE. Eslozo de la nueva gramática de la lengua española. Espasa—Calpe. Madrid, 1973. P. 483–499. См. также примеры в кн.: Арутюнова Н. Д. Трудности перевода с испанского языка на русский. 2–е изд. М., 2004. С. 98—104.

[Wartburg 1943: 80].

[Br0ndal 1943: 125]. Ср. также [Богородицкий 1935: 137; Левковская 1955: 310].

[Br0ndal 1943: 125].

В испанском языке исключение составляют лишь суффиксы nomina agentis и instrumenti, участвующие также в образовании прилагательных.

См., например [Togeby 1951: 225].

См. [Harris 1946].

Имена действия с суффиксом – ada преимущественно выступают в сочетании с глаголами hacer, dar, echar (ср. hacer la armada, hacer una atropellada, dar una espantada, echar una nadada). В этом случае сам тип словосочетания, эквивалентного по значению глаголу, требует определенного суффиксального оформления имени. См. подробнее [Вольф 1954: 94 и м.].

Остается сомнительным вообще, следует ли рассматривать элемент– ec– как словообразующий суффикс или как фонетический инфикс, посредничающий между производящей основой и парадигмой II спряжения.

Ср. следующий пример употребления глаголов на – ear с переходным и непереходным значениями:

El céfiro cobalto clarinea el cabello azulea, nacarea la piel y se platea

de un polvo nítido el paisaje (Rafael Alberti, 124)

y al negro albor que lo sombrea

el claroscuro redondea

la cima exacta del relieve (Ibid., 11).

Cр. следующий любопытный пример употребления возвратных глаголов, образованных от именных основ при помощи суффикса—е—ап «Aunque más a Isabel quiero, que a Inés, no es malo Inesearme, mientras no me Isabeleo» (Calderón, II, 226).

Эти термины употреблены здесь в их лексическом значении.

На это обстоятельство обращал внимание Э. Пишон (см. [Pichon 1942: 8]).

[Wartburg 1943: 78].

[Pike 1954: 8, 57].

[Newman 1948: 33].

[Илия 1955: 47–50, 68–69].

Мы оставляем в стороне вопрос об омонимии готовых слов, созданных при помощи многозначных суффиксов. Интересные замечания по этому поводу можно найти в кн.: [Ахманова 1957: 128–138].

Наличие у суффиксов общеграмматического значения, возвышающегося над отдельными лексическими значениями, отмечал Р. А. Будагов. См. его ст. «Некоторые вопросы теории словообразования в романских языках»[Будагов 1952: 105].

Об этих суффиксах и их функции см. подробнее [Левинтова 1958: 107–122].

[de Diego 1951a: 233].

Обзор литературы об обратной деривации в романских языках, в частности французском, можно найти в статье [Dánilá 1959: 95—105].

Явление, обратное словосложению, в испанистике принято называть анализом.

См. подробнее в главе «Смешанные типы словообразования».

[Graur 1957: 17].

См., например [Lázaro Carreter 1953: 106–107; Marouzeau 1951b: 71].

Подробнее см. [Смирницкий 1956: § 71–74].

[Gramática 1931: 146; Alemany Bolufer 1920: 151].

Словообразование этого типа имело место уже в латыни. Его продуктивности в испанском языке способствовало и то обстоятельство, что в испанском лексическом запасе оказалось большое количество соотносимых между собой существительных и глаголов, основы которых не содержали специальных словообразовательных суффиксов. Такие пары с исторической точки зрения не всегда находились в непосредственном деривативном отношении. Они могли быть параллельно созданы от одной и той же производящей основы. Так, от основы латинского причастия II образовывались глаголы и имена действия. Ср.

Исчезновение первичного глагола в народной латыни ставило фреквента—тивный глагол в непосредственную словообразовательную связь с отпричаст—ным именем, делало его как бы производящей основой этого имени. Такого происхождения испанские пары usar: uso, conquistar: conquista, cantar: canto. В них имя, содержащее общую с инфинитивом основу, означало действие.

Об отглагольных именах этого типа см. [Malkiel 1959].

Любопытно, что антонимичный глагол desembarcar 'выгружать, выса—живать(ся) с корабля' дает лишь одно производное el desembarco 'выгрузка, высадка'.

Этот пример интересен тем, что у производных имен отсутствует дифтонгизация гласного, которую следовало бы ожидать, поскольку она имеет место у глагола (ср. yo cuesto, tú cuestas, él cuesta, ellos cuestan).

Этот способ семантической дифференциации имен, по—видимому, исторически связан с латинским различением некоторых существительных путем применения разных парадигм склонения. В латыни это обычно касалось причастий, субстантивированных в разных родовых формах. В испанском языке эта тенденция осложнилась еще и тем, что нередко имена существительные единственного числа восходят к латинской форме множественного числа. Ср. исп. punta 'острие' (лат. puncta мн. ч., ср. р. от причастия глагола pungo, pupugi, pünctum, – ere) и punto 'точка' (лат. pünctum); исп. deudo 'родственник' (лат. debitus от причастия глагола debeo, – ui, – ítum, – ёге) и deuda 'долг' (лат. debita мн. ч., ср. р.).

Противопоставление этого типа засвидетельствовано и в латыни, где оно, впрочем, не отличалось продуктивностью. Ср. albo, – are 'делать белым' и albeo, – ere 'белеть'. Категория непереходности выражена принадлежностью глагола albere (от albus 'белый') ко II спряжению, с которым в латыни нередко связывалось значение состояния.

Суффикс – ec-, по—видимому, не имеет вполне определенной словообразовательной функции и выступает как своего рода посредник между основой прилагательного и парадигмой II спряжения. Такого рода инфиксы очень характерны для испанского языка.

См. [Эрну 1950: 172, 177].

См. [Murphy 1954: 19–24].

Среди существительных, не имеющих значения лица, смысловая дифференциация, выражаемая только разной родовой принадлежностью, в испанском языке не носит системного характера. Ср. la pez 'смола, деготь' и el pez 'рыба', el cura 'кюре, священник' и la cura 'лечение', el parte 'сообщение, сводка' и la parte 'часть', la corte 'двор' и el corte 'отрез, порез'.

Такое положение подтверждается и теми случаями, когда образование отглагольного имени не сопровождается присоединением гласного звука. Это может произойти, когда основа глагола соответствует звуковой структуре испанского слова. Ср. deslizar > el desliz, pregonar > el pregón, perdonar > el perdón, sostener > el sostén, disfrazar > el disfraz.

Не следует думать, что в словообразовании вообще невозможна нейтрализация категории «первичности—производности». Так, нanpимep, порядок расположения членов модели безразличен в словообразовании, основанном на дифференциации конечного гласного. Ср. la canasta – el canasto, la gorra – el gorro, la manzana – el manzano, el hilo – la hila, el fruto – la fruta. Ни одно из этих слов не может рассматриваться как производное. Оба существительных являются равноправными членами семантически взаимодействующих пар, хотя реально одно из них возникло раньше и послужило базой для создания своего сочлена. Этот пример показывает, что производность не есть необходимая словообразовательная категория. Она сопутствует только тем моделям деривации, у которых порядок расположения компонентов является их существенным структурным признаком.

Cм. [Смирницкий 1956: § 84]. Ср. также [Соболева 1958; 1959].

Эта форма до сих пор давалась под звездочкой. Однако, как сообщил Бенвенист, она засвидетельствована в текстах XI в. (см. [Benveniste 1957: 145]).

Оттенок глагольности, как бы переведенный в атрибутивный план, выражается в том, что свойство предмета воспринимается не как имманентное, а как возникшее в результате осуществленного ранее действия и потому приближающееся к состоянию.

На это обстоятельство обратил внимание Я. Малкиель [Malkiel 1941]. В его работе прослеживаются возникновение, причины распространения, семантика и стилистическая окраска данной модели словообразования.

Любопытно заметить, что прилагательные типа barbado 'бородатый' сохраняют некоторый, хотя и очень слабый, оттенок вербальности. Этот нюанс поддерживается активным функционированием суффикса – ado в сфере образования причастий глаголов I спряжения. В то же время сходные по значению прилагательные типа barbudo 'бородатый', narigudo 'носатый' утратили элемент вербальности, чему способствовала неупотребительность суффикса – udo для образования причастий от глаголов II спряжения.

См. подробно в главе «Вопросы морфологии и функционирования имен в испанском языке».

[Meyer—Lübke 1921: 171].

См. [Granville Hatcher 1946: 216–228].

См. [Касарес 1958].

[Darmesteter 1875b: 160].

[Касарес 1958: 172].

Во французском языке, в котором категория множественности выражается преимущественно артиклем, это качество соединений типа timbre—poste выступает не столь отчетливо.

На это, между прочим, указывает Р. Ленц (см. [Lenz 1935: 88]).

[Várela 1951: 166].

[Ibid.: 63].

[Tnieba 1865: 38].

[Varela 1951: 15].

[Ibid.: 136].

[Ibid.: 226].

La voz de México. № 824 (от 5 февраля 1954 г.).

[Varela 1951: 8].

[Del Vаlle Inclán 1940: 103].

Образования этого типа не следует смешивать с аппозицией, при которой существительное выступает в атрибутивной функции, не подвергаясь при этом адъективации, иначе говоря, при аппозиции не происходит отрыва качества от субстанции.

По данному синтаксическому типу могут строиться и вполне нейтральные сочетания. Например, la ciudad de Málaga 'город Малага', el mes de mayo 'месяц май' лишены эмфазы, поскольку они не соотносятся с нейтральными конструкциями такого же лексического наполнения: по—испански нельзя сказать ни *la ciudad Málaga, ни *el mes mayo. Этот пример еще раз подтверждает мысль о том, что отличие эмфатических конструкций от нейтральных заключается не столько в особенностях их синтаксического строения, сколько в соотнесенности с неэмфатическими сочетаниями или предложениями.

Очень полные сведения о французской эмфазе содержатся в кн. [Mül—ler—Hauser 1943]. Приведенные выше примеры взяты из этой монографии.

Об эмфазе в итальянском языке см. [Gossen 1954]. Примеры взяты из этой книги (с. 118–121).

См. [Вольф, Никонов 1965: 114]. Все португальские примеры предоставлены мне E. M. Вольф.

[Grimm 1826: 407].

[Ibid.: 597].

[Ibid.].

[Ibid.: 409].

[Diez 1874: 377–408].

[Ibid.: 377].

[Meyer—Lübke 1895: 431; 1921: 162–164].

[Darmesteter 1875a: 10–19].

[Ibid.].

[Ibid.].

[Ibid.: 125, 131].

[Nyrop 1936: 271–272].

[Ibid.: 111].

[Ibid.: 138].

[Brunot 1953: 55].

[Cledat 1908: 121].

[Alonso 1949: 258].

[Diego 1951f: 250].

[Müller 1868: 324–337; Кальянов 1947].

[Потебня 1968: 158].

[Там же: 157].

[Sweet 1900: 447].

[Brugmann 1889: 84–86].

[Meillet, Vendryes 1948: 432].

[Aleksandrov 1888]. Об эндоцентрических словах в испанском языке см.: Varela Ortega, Soledad. Spanish Endocentric Compounds and the Atom Condition // Studies in Romance Linguistics. Amsterdam, 1989. P. 397–441.

[Brugmann 1905: 59–77].

[Carr 1939: XXI].

[Ibid.: XXIX].

[Pollak 1912: 58–65].

[Grimm 1826: 407–409].

[Diez 1874: 377–378].

[Darmesteter 1875а: 3–4].

[Brugmann 1889: 21–33].

[Meyer—Lübke 1921: 164–172].

[Monlau 1944: 52].

[Grenier 1912].

[Ibid.: 14].

38 [Nyrop 1936: 272–273].

[Darmesteter 1975a].

[Виноградов 1952: 6].

См. [Castro 1950: 47–53].

[de Diego 1951c: 164–165].

[Bartholomew 1947: 49–52].

См.: Краткий словарь русской транскрипции географических наименований Латинской Америки. М., 1950.

См. об этом: [Gramática 1931: 150].

О нем см. главу «Сложные существительные синтаксико—морфологиче—ского способа образования».

См. примечания N. Alcalá Zamora—y—Torres к [Bello, Cuervo 1949: 54].

По—видимому, в Латинской Америке это слово обозначает также породу птиц. В романе «Темная река» А. Варела переводит местное, индейское название птицы (pito—gué) существительным bienteveo. В Аргентине и Уругвае bienteveo и benteveo употребляются в значении 'негодяй, пройдоха' см. Словарь латиноамериканизмов (Лат. Ам., 2004).

Cм. [Malaret 1942: 187].

См. [Gramática 1931: 150].

Это существительное встречается на страницах латиноамериканской прессы. Ср. A la salida no más del Mercado estaban los ave—negras que sabían que les rechazaban la papa y se la compraban por nada 'У выхода с рынка поджидали перекупщики, которые знали, что картофель не принимают, и скупали его за бесценок' («Justicia»).

Объясняя значение этого слова, Ф. Кабальеро пишет: Llámase panper—dido en Andalucía al holgazán que no trabaja como si dijera que es perdido el pan que come (Cuadros, 152) 'В Андалузии называют panperdido лентяя, не желающего работать, как бы говоря этим, что даром пропадает хлеб, который он ест'. Panperdido букв. 'потерянный хлеб'. В Академическом словаре (1956 г.) сказано, что этим словом характеризуется бродяга, бросивший свой дом.

[Diccionario RAE, IV: 673–674].

См., например [Nyrop 1936: 275].

[Darmesteter 1875a: 122].

[Ibid.].

О словосложении этого типа в романских языках см.: [Diez 1874; Dar—mesteter 1875a, b; Osthoff 1878; Meyer—Lübke 1895; Nyrop 1936; Marouzeau 1952; Koenig 1953; Rosenblat 1953; Yndurán 1963; 1964; Lloyd 1968; Contreras 1985; Lang 1990] и др.

[Nyrop 1936: 287].

[Meyer—Lübke 1895: 631].

[Darmesteter 1875a: 174].

[Marouzeau 1952: 84].

[Ibid.: 81].

[Meyer—Lübke 1895: 632].

[Ibid.: 630].

«Die Sache liegt ja, richtig betrachtet, so: die Sprache hat nur in Folge allerlei günstiger formaler Umstande allmahlich gemerkt, dass sie dieser Art Nomina für die Juxtaposition schlichtweg von jedem Verbum und ganz wie den Imperativ, bzw die III Sing, Indic, bilden konne» [Osthoff 1878: 320].

[Grimm 1826: 984].

[Meyer—Lübke 1895: 630].

Приведенные цифры основываются на данных Gran Diccionario de la Lengua Española (Barcelona: Larousse, 2000). В них не учитывается сугубо специальная терминология, которая могла бы удвоить каждую из этих цифр. В частности, Handy technical dictionary in 8 languages (London: DISCE, 1949) с добавлением по: Guerrero A. P. New Technical and Commercial Dictionary (Brooklyn, 1942) дают более 40 сложных слов с глаголом portar, около 15 – с глаголом guardar, более 10 – с глаголом cortar.

См. [Виноградов 1947: 106].

[Покровский 1895: 83].

[Покровский 1895: 100].

См. [Diccionario RAE, VI: 7].

[Виноградов 1947: 18].

Цит. по: [Bello, Cuervo 1949: 54].

[Потебня 1892: 102]

Cр. у А. Труэбы: «Lesmes padecía una terrible hambre canina a la que debia el apodo de Tragaldabas con que era conocido» (Trueba, Narraciones, 185).

Это слово употребляется теперь чаще в значении 'бука', т. е. для запугивания детей.

Cena—a—oscuras отмечено в академическом словаре, а также в [Gran diccionario 2000].

Отметим, что элемент para (от глагола parar 'останавливать') имеет тенденцию осмысляться как предлог para 'для', смешиваясь с первым компонентом таких слов, как parapoco, parabién, образованных с этим предлогом.

[Handy. Technical Dictionary 1949: 811].

Ibid.

[Ibid.: 813].

[Ibid.: 749].

Внутренняя форма этого слова основывается на том, что фижмы помогали беременным женщинам скрыть свое состояние.

[Покровский 1895: 10]. См. также [Клепикова 1992].

Diccionario RAE (18 ed. Madrid, 1956).

Вопрос об исторической последовательности возникновения адъективного и субстантивного употребления сложных слов этого типа нами не ставится. Можно думать, что адъективация составляет вторичное явление, развивающееся на фоне общей тенденции к сближению синтаксиса существительных и прилагательных.

См. главу «Сочетания типа el pájaro mosca».

См. [Gramática 1931: 147].

[Потебня 1899: 529].

[Diccionario RAE, I: 626].

[de Diego 1951a: 250].

[Darmesteter 1875a: 138].

[Якубинский 1923: 134–135].

См. [Bosák 1971].

Подробнее о модальном диалоге см. [Арутюнова 1970].

Эта особенность испанского реплицирования раскрыта под общим названием «вежливость» в классическом исследовании В. Байнхауэра [Bein– hauer 1963: cap. 2]. См. также: [Арутюнова 1981].

Примеры взяты из статьи [Gorosh 1967].

Устранение актуального субъекта противопоставляет испанскую речь эгоцентричным французским репликам и сближает с русским диалогом, в котором также наблюдается тенденция к исключению субъекта речи, cм. [Гак 1969: 78–79; 1970: 79–80]. Указанный способ ведения диалога находит себе параллель в художественном приеме автобиографического повествования в 3 лице, в замене Ich—Erzahlung на Ег—ЕгамЫи^. Ср. замечания о значении слова современник в «Истории моего современника» В. Г. Короленко в кн. [Будагов 1971: 251–256].

Говоря о том, что многие факты грамматики вызваны к жизни коммуникативной подоплекой диалога, уместно вспомнить еще об одном явлении современной разговорной речи: перифрастическое сочетание venga de + infinitivo, обозначающее начало действия (обычно неожиданного или нежелательного), возникло па основе «апеллирующей» функции настоящего времени сослагательного наклонения (ср. рус. А он давай кричать). Например: pues tú venga de llorar que parecía que te mataban (Delibes, Mario); Tu hermana a lo mosquita muerta, fíjate, venga de sacar a los abuelos y a los tíos a relucir (Ibid.).

Этот штрих испанского диалога относится к его куртуазному аспекту, подробно описанному в указанном труде В. Байнхауэра (см. [Beinhauer 1963]).

Подробно о повторах в испанском языке см. [Уо!1«)уа 1971]. О различных функциях повторов см. в кн. [РРР 1973: 365 и сл.]. Там же содержится библиография по данному вопросу.

Об аффективных формах испанских утвердительных и отрицательных ответов—реакций см. [Beinhauer 1963: 164–188].

Автор приносит искреннюю благодарность X. Итурраран за помощь в составлении приводимых «ответных парадигм».

[Bühler 1967: 74].

[Балли 1961: 330].