Вскоре Семен понял, что именно здоровущая, полупрофессиональная телекамера спасла жизнь Рыжему. В момент падения сумка с телекамерой, висевшая на спине Сергея, сбилась вперед и попав в пасть медведицы уберегла его шею от последней ласки медвежьих клыков. Растерзав железный корпус видеокамеры зверь переключился на руку телохранителя, а тут уже подоспела Найка и выстрел Семена.
Золотов и Степаныч подхватили тяжелое тело Сергея и поволокли его в сторону лагеря. Сзади семенил озабоченный доктор на ходу выкрикивая свои команды.
— Надо его как можно быстрей доставить в лагерь, вколоть противошоковое! И немедленно в больницу, иначе он просто истечет кровью!..
Астахов же остался на месте драмы. Надо было собрать разбросанное оружие, кроме того он не удержался и вспоров живот вырезал из тела медведицы самое вкусное — печень, отдав покрытые жиром кишки Найке.
— Ешь, — сказал он ей, — ты честно заработала. Если бы не ты, сейчас этот дурик был бы уже мертв.
11. «Деликатесы по таежному»
Астахов вернулся в лагерь как раз в тот момент, когда грохочущая «вертушка» тяжело оторвалась от земли и пройдясь над зарябившим озером заложила крутой вираж уходя курсом на юг. Среди поредевшего состава отдыхающих Семен с большим удивлением увидел сивую голову доктора. Просмотрев всех оставшихся Астахов понял что, неудачник Сергей улетел за две сотни километров с прихворнувшим еще вчера Самойляном. За столом под навесом собрались все те, кто остались: Золотов, начальник его охраны, молчаливой глыбой восседавший во глав стола Паша, возбужденно что-то рассказывающий доктор, все так же сидевший за ноутбуком «компьютерный гений» Игорь, и подошедший от костра с чайником в руках Василий. Судя по всему разговор шел о несчастном собаководе.
— …Нет, парню повезло, обглодала она его хорошо, но ни вены, ни артерии не задело.
— Как он? — спросил Астахов, останавливаясь у стола.
— Ничего, — отозвался на этот вопрос Степаныч. — Стакан «Абсолюта» засосал и чуть в пляс не пустился.
— Да не мели ты, — досадливо поморщился Золотов. — Какой там в пляс!? Док говорит жить будет, но не очень радостно. Присаживайся, чего стоишь?
Астахов аккуратно поставил к скамейке карабины и ружье Степаныча, потом подал полковнику истерзанную клыками медведицы сумку с телекамерой.
— Вот что спасло Сережку.
— Мать честная! Вот это зубки «меня ласкали»! — присвистнул Степаныч, доставая из сумки искореженную камеру.
Все сгрудились рядом, разглядывая бренные остатки импортной техники.
— Серегу спас еще и твой выстрел, Семен, — напомнил Золотов.