Нет, сама бы она ни за что на такое не отважилась.
А ради Джейми?
Ну разве что ради Джейми…
Лидия глубоко вздохнула.
При других обстоятельствах она бы отнеслась к откровениям мисс Поттон с недоверчивым изумлением. Люди подчас верят в самые невероятные вещи — возможно, именно поэтому Лидию и привлекала работа исследователя. И все же она чувствовала себя виноватой в том, что не смогла переубедить эту девушку.
Ей пришло в голову, что лучше всего было бы после первых слов мисс Поттон изобразить непонимание и произнести ледяным тоном: «Простите?…»
Оставалось лишь надеяться, что она вернется в Лондон…
Куда?
Исидро не позволит ей этого сделать.
Будь он проклят! — подумала она яростно и беспомощно. — Если он ее тронет, если он посмеет ее тронуть…
То что? — снова шепнул внутренний голос.
Мисс Поттон сделала свой выбор.
А Лидия — свой. Она едет в Вену, где будет иметь дело с графом-вампиром и, возможно, не с ним одним, не говоря уже об австрийских тайных службах.
Шаг за шагом, — подумала она.
Если Джейми телеграфировал ей в понедельник из Мюнхена, к ночи он должен был прибыть в Вену. Сегодня пятница. Прошлой ночью она позвонила миссис Граймс по телефону с вокзала Черинг-Кросс и удостоверилась, что новостей о нем нет. «Четыре дня он там с доктором Фэйрпортом, — думала она. — С предателем, жаждущим бессмертия. Четыре дня под угрозой столкновения с Эрнчестером, Игнацем Кароли и бог знает с кем еще».
Носильщики, погрузив вещи Лидии в багажный вагон, отнесли маленький чемодан, шляпные коробки и несессер в купе, расхваливаемое конторой мистера Кука. Сразу после разговора с мисс Поттон Лидия взяла в отеле справочник Брадшо и долго выискивала поезд, который бы отбывал в Вену до захода солнца, но хотя поездов было множество — через Цюрих, Лион, Страсбург, — самым быстрым оставался Венский экспресс. Чем скорее, тем лучше. Джеймсу грозила опасность.
Может быть, он уже пленник.
Или, может быть…
Она отогнала эту мысль прочь.
Купе оказалось удобное, с панелями из красного дерева и бархатной обивкой, электрический светильник напоминал покрытую инеем лилию. Оставшись одна, Лидия вынула заколки и, сняв вычурную шляпу нефритово-баклажанных тонов, положила ее на сиденье. За окном расплывалась импрессионистскими мазками станционная платформа, и Лидия некоторое время искала глазами коричневый мазок, означающий Маргарет Поттон. Затем открыла несессер и извлекла оттуда очки. Лица за окном обрели четкость. Лежащий на столике буклет сообщал, что ужин будет накрыт в вагоне-ресторане в восемь тридцать, но тревога за Джеймса и темный страх возможной встречи с Исидро отбили всякий аппетит. Вдобавок болела голова, и Лидия вспомнила, что последний раз она ела в отеле. Те самые три четверти круассана. А затем появилась Маргарет Поттон.