— Да. — Холивелл оборвал смех, округлое лицо его стало угрюмым. — Судя по тому, как они были убиты, ваш муж здесь действительно ни при чем. — Как бы извиняясь, он взглянул на Маргарет, увлеченную башней шоколадного торта, и понизил голос. — Насколько удалось выяснить из наших источников в австрийской контрразведке, все они были… жестоко изранены. И полностью обескровлены. То есть зарезали их в самом доме и лишь потом вынесли во двор. Я не представляю, чтобы ваш муж мог такое сделать.
Лидия видела, как Маргарет задрожавшей рукой отложила ложечку
— И тел там было найдено гораздо больше, — продолжал Холивелл. — По меньшей мере пятеро, но останки двоих так и не удалось опознать, настолько они обгорели. Кроме того, австрийцы докопались лишь до котельной, где хранился керосин. А под ней у Клопика был подвал, где он прятал людей, связанных с местными социалистами, анархистами, сербскими националистами. Будь Эшер пленником, его бы поместили именно туда.
Лидия глядела на нетронутый десерт. «Дура! — думала она, похолодев. — Как же это мне не пришло в голову, что газеты могут лгать!»
— Я понимаю, — тихо сказала она.
— Мы нашли множество подтверждений тому, что в деле был замешан этот Фаррен. Во-первых, сам способ убийства. Кроме того, Фэйрпорт оборудовал подвал с серебряной решеткой. По идее, вампиры ведь боятся серебра, не правда ли? Но следов пребывания там вашего мужа мы не нашли. Ни единого.
Она глубоко вздохнула:
— А Фаррен?
— Фаррена мы тоже не нашли. Однако нам известно, что венская полиция продолжает разыскивать вашего мужа. И пока что безрезультатно. Скорее всего он просто покинул город. — Холивелл неуклюже коснулся ее руки. Лидия коротко взглянула на него. — Но это еще ни о чем не говорит. Я не знаю, что им наплел о вашем муже Кароли, но розыск не прекращен. Может быть, Эшер просто скрывается.
— Может быть… — Лидия вспомнила рассказы Джеймса о том, как легко покинуть город, если запахло жареным.
Затем она представила обгоревший скелет под развалинами лечебницы и почувствовала дурноту.
— А пока вы могли бы оказать мне величайшую услугу, миссис Эшер. Ваш муж говорил, что вы врач.
Она кивнула.
— Да, у меня есть степень, но я занимаюсь исследованием внутренней секреции в Рэдклиффской больнице. Женщины редко практикуют, пациенты не доверяют им. К счастью, у меня нет такой необходимости. Вы тоже так относитесь к «женской медицине»?
Он доел последний кусочек торта и с сожалением оглядел опустевшую фарфоровую тарелку. Взял стакан, нахмурился.
— От лаборатории, можно сказать, ничего не осталось, под ней ведь хранились бочки с керосином. А вот главный корпус, где находился кабинет Фэйрпорта, пострадал меньше. Мы нашли сильно обгоревшие дневники и отдавать их не собираемся. В конце концов, он был подданный Британии. Так вот, не могли бы вы бросить взгляд на эти записи и сказать, представляют ли они для нас какую-либо ценность. — Он достал из-под стола старый потертый портфель, перевязанный шпагатом. — Мы хотели бы знать, над чем он работал. Вы ведь уже знакомы с его статьями…