Вряд ли возможно перечислить полностью все, что способен выявить опытный педиатр, многократно исследуя, опрашивая ребенка и изучая его семью. Конечным результатом этой кропотливой работы должен быть отбор детей повышенного риска или детей, живущих в ситуациях повышенного риска, с тем чтобы проводить дополнительные предупредительные меры. По существу, последние уже смыкаются со вторичной профилактикой (лечением) развивающегося или сформировавшегося заболевания. Прежде чем наметить общие принципы вторичной профилактики, необходимо сделать ряд общих замечаний. Один из первых принципов – перестройка мнения всех, кто участвует или должен участвовать в профилактике, лечении и заботе, таким образом, чтобы их усилия в этом направлении были наиболее эффективными. С этой целью необходимо разбить недоверие, существующее у педиатров по отношению к возможной помощи психотерапевта (психолога) в процессе лечения практически любого заболевания. Объединение врачебных сил и привлечение методов психологического воздействия следует осуществлять на ранних этапах заболевания. В случае хронизированного заболевания воздействие на психику ребенка может быть не только менее успешным, но, что самое главное, уже не сможет предотвратить целый ряд необратимых последствий как в сфере личности, так и в биологии организма. Иллюстрацией сказанного может служить следующий предоставленный нам В. Е. Каганом пример.
Геннадий К., 14 лет. Раннее развитие – без существенных отклонений. Один в семье. Отец страдал травматической эпилепсией с нараставшими на протяжении жизни мальчика изменениями характера и личности. Обстановка в доме в связи с этим всегда тяжелая. Мальчик по характеру эмотивный, добрый, не любящий драк, но умеющий построить контакт и защитить себя, учится хорошо. В 6 лет отмечены боли в животе. В 9 лет появились боли в области эпигастрия (обычно ночью), тошноты, отрыжка спустя 1–2 часа после еды. Диагноз: дуоденит. После выписки прошел курс санаторного лечения и последующие 5 лет чувствовал себя хорошо. В 13-летнем возрасте в день похорон отца вновь появились тошнота, рвота, отрыжка «тухлым яйцом», голодные боли в эпигастрии, слюнотечение и жажда, склонность к запорам. Заключение по холангиохолецистографии: дискинезия желудка и желчного пузыря, недостаточность сфинктера Одди. Проведено лечение, в связи с улучшением был выписан. Через три дня поступил вновь в тяжелом состоянии (температура 39 "С, резкая слабость, тошнота, неукротимая рвота, отсутствие аппетита), которое было расценено как обострение основного заболевания на фоне ОРЗ. Выписан в удовлетворительном состоянии через 18 дней и взят на амбулаторное лечение. Получал френолон по 2,5 мг 3 раза в день в качестве подготовки к психотерапии, рвоты сохранялись. К 9-му сеансу гипнотерапии зарегистрированы дни без рвот, к 14-му – рвоты через 1–2 дня, затем вновь обострение. После 29 сеансов гипнотерапии в течение месяца был практически здоров. Однако после сдачи вступительных экзаменов в техникум – резкое обострение. Вновь начата гипнотерапия, в первые 3 нед. которой получал малые дозы френолона. В ходе ее (еще 13 сеансов) обострения наступали по психогенным поводам. В динамике гипнотерапии становился спокойнее, увереннее, очень стремился к полному излечению, достиг возможности самостоятельно предупреждать обострения. Снят с учета после 6 мес. без рвот, которые, по имеющимся сведениям, за год больше не повторялись.