Темперанс решительно покачала головой:
— Нет. Я не голодна.
Он наклонил набок голову, дожевывая еще один кусок.
— Вы лжете. Почему?
— Не говорите глупостей, — резко сказала Темперанс и двинулась дальше.
Кэр встал перед ней, вынуждая резко остановиться или столкнуться с ним.
— Это всего лишь сливовый пирог, миссис Дьюз, а не богатство, не выпивка и не какой-нибудь тяжкий грех. Чем он навредит? Попробуйте кусочек.
Он отломил кусок и поднес к ее губам. Она почувствовала запах сладких фруктов, почти ощутила мягкость теста и, сама не зная как, открыла рот. Кэр положил ей в рот кусочек, и она почувствовала на языке сливовый сироп. Сладкий сахарный сироп, такой восхитительно пикантный в темноте улиц Сент-Джайлса.
— Вот, — шепнул Кэр. — Вкусно, не правда ли?
Она поспешила открыть глаза — когда же она их закрыла? — и почти с ужасом посмотрела на него. Он насмешливо скривил губы.
— Куда мы теперь, миссис Дьюз? Или мистер Хоппер и его лавчонка были вашим единственным источником?
Темперанс гордо подняла голову:
— Нет. У меня есть другая идея.
Она быстрым шагом двинулась вперед. На ее языке еще чувствовался вкус сладкой сливы. Это была самая опасная часть Сент-Джайлса, и Темперанс никогда бы не решилась пойти туда даже днем, не говоря уже о ночи, если бы не присутствие этого большого человека, который шел позади.
Минут двадцать спустя Темперанс остановилась перед перекошенной дверью и двумя ведущими вниз ступеньками.
Лорд Кэр с интересом посмотрел на дверь:
— Что это за место?
— Здесь живет Мать-утешительница сердец, — ответила Темперанс, и в ту же минуту перекошенная дверь распахнулась.
— Вон отсюда! — закричала высокая изможденная женщина. На ней был старый красный армейский мундир, прикрывавший кожаный корсет, почти черный от грязи. Нижняя юбка из грубой шерстяной материи в черно-красную клетку была заляпана грязью. За спиной хозяйки тускло светились огоньки, создавая впечатление, что она стоит у входа в ад. — Нет монеты, нет выпивки. И убирайся из моего дома!
Жертвой ее гнева была худая женщина, которую можно было бы назвать хорошенькой, если бы не почерневшие зубы и не открытая рана на щеке.
Жалкое существо, съежившись, выставило вперед руки, как будто хотело защититься от ожидаемого удара.
— Я принесу вам завтра пенни и еще полпенни. Только дайте мне джина.
— Иди и зарабатывай свои пенни, — сказала Мать-утешительница сердец и вытолкнула несчастную женщину в переулок. Затем повернулась и уперлась в бедра большими красными кулаками, жадным взглядом меряя лорда Кэра. — Ну а что вы здесь делаете, миссис Дьюз? Здесь уже не ваш Сент-Джайлс.