— У меня не было другого выбора. Я могу помочь вам разыскать настоящего вора только в том случае, если останусь на свободе. Кто‑то попытался свалить всю вину за кражу на меня, но я не могу представить себе, кому и зачем это было нужно. — Хезер защищалась, но саму ее била дрожь. — Это мог быть кто‑то, кто путешествовал вместе с нами и у кого была возможность залезть в мою корзину.
— Совершенный вздор! — закричал сержант, с каждой минутой он краснел все больше и больше.
— Если то, что вы сказали, правда, как же вы планируете поймать этого злополучного «Кота», мисс Максвелл? Этого не удалось сделать самым лучшим ищейкам с Боу Стрит, — Блэкхерст отреагировал на слова Хезер тем, что сжал ее руку еще сильнее, до боли.
Хезер с гордостью выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. У нее перехватило дыхание. В таких невероятно голубых глазах так легко было утонуть, и если бы хватка этого человека не была такой грубой, то его прикосновению она вряд ли стала бы сопротивляться.
— Если поутру тебе снится, как на твою шею набрасывают петлю, то трудно назвать что‑то, что бы ты не предпринял, чтобы это осталось лишь дурным сном, — ответила она в порыве чувств. — Мне кажется, я смогу свернуть горы, чтобы отыскать настоящего вора.
* * *
Проем двери стал заполняться другими путешественниками, которых вело сюда жгучее любопытство. Хезер смутно почувствовала, что и мистер «Член» метнулся к двери, размахивая бутылкой.
— То, что вам удастся обнаружить, мисс Максвелл, так это лишь темноту и холод тюрьмы Ньюгейт, — холодно произнес мистер Блэкхерст и повел девушку в комнату с пивным бочонком.
Боль в ее руке усилилась и была едва терпимой. Хезер и не думала сопротивляться такому грубому обращению, но она не могла удержаться, чтобы не съязвить ему.
— В самом деле, мистер Блэкхерст, вы так хорошо знакомы с интерьером тюрем?
— Достаточно, чтобы знать, что это всегда малопривлекательное место. — Он бесцеремонно велел ей сесть, и Хезер угнездилась на краю лавки у камина.
Тепло проникало в ее онемевшие руки и ноги. Она не могла не отметить грацию и благородство жестов Блэкхерста, когда он наполнял чашку дымящимся чаем. Дрожь постепенно прошла.
К изумлению Хезер, чай оказался предназначен для нее.
— Выпейте. Вы совершенно замерзли. Такое неожиданное проявление заботы как рукой сняло ее страх и тоску, и она даже нашла в себе силы улыбнуться ему в знак благодарности. Мужчина выслушает ее, он благородный человек и, очевидно, не лишен сострадания! Заложив руки за спину, Блэкхерст встал перед ней и, пока она пила чай, рассматривал ее с довольно суровым выражением на лице, а потом произнес: