— Нет, я могу позволить себе это, — возмущенно заявила Лидия. — Как она посмела не пригласить Сару? Прикажи кучеру остановиться.
— Нет, я не сделаю этого, потому что Сара в последнее время вела себя возмутительно, и ты тоже должна признать это, если будешь искренна сама с собой.
Лидия стиснула зубы. Она не могла заставить себя опровергнуть это обвинение, тем более что его высказала Элинор. Потому что Элинор была права: Сара за последний год вела себя как девчонка-сорванец, обращая все меньше внимания на доводы разума и все чаще руководствуясь эмоциями. Лидия не знала, чем объяснить такие перемены в ее давнишней подруге. Ей даже почему-то казалось, что Сара отдалилась от нее умышленно, избрав дорогу, по которой Лидия, насколько она знала, пойти не могла.
— Скорей бы Джералд приехал в Лондон, — пробормотала она.
— Это только ухудшит ситуацию. Они ненавидят друг друга. Проблема в том, что она все еще очень молода. Я иногда забываю, сколько лет она замужем. Сколько ей было, когда они поженились? Шестнадцать? А Марчленд — мой ровесник.
Лидия вспомнила, как поначалу радовалась Сара, выходя замуж. Джералд Марчленд был богат, имел хорошие связи, и если казался слишком строгим пуританином, то Сара умела растормошить его. Сначала ей это удавалось. Но нельзя было забывать о сложившемся за сорок лет образе жизни, и скоро ее манеры, которые казались ему привлекательными, он стал считать непристойными, а Сара, вместо того чтобы восхищаться его уравновешенностью, стала считать его занудой. Они совершенно не подходили друг другу.
— Ты думаешь, она очень несчастна? — спросила Лидия.
— Нет, — задумчиво произнесла Элинор. — Если бы Сара была несчастна, то захотела бы посоветоваться. А она, судя по всему, пребывает последнее время в превосходном настроении и может с равным успехом либо показать нос высшему обществу, либо действовать по его правилам.
— Возможно, это у нее скоро пройдет. А может быть, она снова забеременела, — высказала предположение Лидия. — Судя по всему, здоровье у нее отменное.
— Будем надеяться, что это не так, — заявила Элинор. — Она уже три месяца не виделась с Джерри.
— Кто забеременел? — сонным голосом спросила Эмили.
— Никто, дорогая, — сказала Элинор. — Мы просто размышляли.
— Это единственная хорошая вещь, которую можно ожидать от твоего брака, Лидия. Мне бы так хотелось понянчить ребеночка, — мечтательно произнесла Эмили. — Мне никогда еще не доводилось нянчить малыша.
— Мне тоже, — сказала Элинор, видимо, довольная этим обстоятельством. Она всегда говорила, что не желает производить потомство.