— Отнесите тела женщины и детей в часовню. И остальных тоже, если останется место.
— Без причастия и молитвы?
— С нашими молитвами! Кроме того, жертвы насилия имеют право на место в раю. Ты разве этого не знал?
Он остался в этом скорбном зале с затихшим ребенком. На каменном полу около камина лежало искалеченное тело Селлин. Форестьер сделал большой глоток вина, смочил им губы мальчика и, помолчав, спросил:
— А как тебе удалось спастись?
— Я был наказан, поставлен в угол и заперт в кладовке под лестницей. Но Селлин оставила дверь открытой.
— И ты сумел спрятаться?
— На старом дубе. Они везде бегали с лампами и длинными ножами, все ломали. Я выбежал во двор и быстро-быстро, чтобы они меня не заметили, забрался на дерево! Потом все кричали!
— Все это закончилось, малыш! Ты в безопасности!
В этот момент в первый раз из горла ребенка вырвался тот странный звук, подобный ржанию, который останется с ним навсегда и через много лет удивит старого господина, автора мемуаров.
Вошли несколько человек:
— Командир, они не все ушли! Мы нашли четверых в погребе, около бочек с вином.
— Приведите их!
Четверо пьяных синих, связанных одной веревкой, вошли, качаясь, толкая друг друга и ничего не понимая, в комнату. Старший из них, с трудом открыв глаза и едва стоя на ногах, уставился на белый пояс Форестьера и вышитое сердце на его груди.
— Бандит! — вскричал он, пытаясь нашарить саблю на боку. — А! Ты сбежал! Подожди, сейчас я с тобой рассчитаюсь! Эй, к оружию! Держите его!
На стол свалили мешки и сумки, набитые подсвечниками, столовым серебром, блюдами с гербами, ворох кружевного белья и небольшие коробочки с драгоценностями.
— Славное занятие, — мрачно проговорил Форестьер. — Ничего не скажешь — доблестная армия! Что не смогли унести, разбили и испортили.
И он обвел взглядом разбитые рамы, исколотые штыками и разрубленные саблями портреты. Синий попытался принять гордую позу. Он оперся кулаками о стол и изрыгнул:
— Плевал я на твой крест, поп, на твоего Бога и на твоего короля! Да здравствует Республика!
— Это свою грязную душу ты сейчас выплюнешь, сволочь, если она у тебя вообще есть!
Самый молодой из солдат простонал:
— Я вам говорил, друзья. Не надо было задерживаться.
— Чего ты боишься? Наши скоро заметят, что мы отстали, и вернутся за нами.
— Бедная моя мама, если бы ты видела своего сына!
Форестьер крепче прижал к себе маленького Ландро.
— А его мать? Что вы с ней сделали?
Синий провел ладонью по мокрым от вина усам:
— Этот бандитский выродок тоже уцелел? Подождите еще немного, посмотрим, чья возьмет.