— На те, суки! — он выпустил в поднимающихся по ступеням гуаро весь оставшийся автоматный магазин. Но вместо убитых, появились другие. И они все напирали. Запустив ненужный уже автомат в дикарей, Антоненко схватил приготовленный кол. Увидев перед собой почти двухметрового белого гиганта с громадной дубиной, заслонившим собой весь проход, наступавшие немного опешили и остановились. Воспользовавшись этим, Николай ударил двоих ближних гуаро по головам, а третьему, отбив в сторону его дубинку, вонзил кол прямо в грудь. Падая, тот обхватил кол руками и увлек его за собой. Чтобы не упасть следом со ступеней, Антоненко пришлось отпустить свое оружие. Теперь у него оставался только пистолет и десантный нож.
— Врешь, не возьмешь!
Сделал из пистолета пару выстрелов, но вдруг что-то больно ударило по голове, затем — в левое плечо. Потемнело в глазах. Николай упал. Недалеко грохнул взрыв гранаты, осколки которой выкосили часть наступавших дикарей. Валью и воины-уанка оттащили Антоненко от прохода, заняв его место, продолжая добивать оставшихся на лестнице гуаро.
«Васёк «лимонку» бросил! Теперь — все! Нет карманной артиллерии!» — пронеслась в голове неутешительная мысль. Машинально проведя рукой по лицу, Николай открыл глаза и увидел кровь на пальцах. — «По черепку попало! Но если думаю и вижу, значит еще живой!». Из левого плеча торчала длинная стрела, при каждом движении отзываясь острой болью. — «Хоть бы не отравленная!».
Вдруг кто-то аккуратно приподнял его голову, и нежные женские руки мокрой тряпицей вытерли лицо.
— Тани?!
— Да, Ника Тима, я! — послышался тихий приятный женский голос и несколько соленых капель упали ему на глаза.
— Ты плачешь? Не надо! Все будет хорошо! Я люблю тебя!
— И я…
Но девушка не успела продолжить. Подошедший к ним жрец-уанка, привычным движением выдернул стрелу, оказавшуюся без наконечника, но с острым срезом. Резкая боль пронзила все тело, отдаваясь в мозгу. Затем, какими-то неприятно пахнущими мазями жрец смазал раны на плече и голове. Все это время Тани, нежно поглаживая, держала его голову у себя на коленях.
Валью с другими воинами удалось сбросить гуаро со ступеней и теперь снизу, доносились шум и крики смертельной схватки.
Вдруг Николай услышал резкий свист. Он его слышал давно, еще в молодости. Но такое забыть невозможно. Этот свист знаком ему еще с Афгана… Пронзительный свист приближающейся мины… Короткое шуршание и громкий недалекий взрыв… Еще свист и взрыв. Еще и еще…
Где-то, вдалеке, длинной очередью ударил пулемет, за ним еще один, и еще…