Глядя на его манипуляции, Николай непроизвольно впал в оцепенение. Что уж было говорить о находящихся внизу людях.
С небольшим усилием Антоненко отвел глаза в сторону и встряхнул головой.
«Что за наваждение?!» — Николай сплюнул. — «Сгинь нечистая! Чур меня! Птьфу!».
Оглядевшись по сторонам, он заметил, что некоторые из его бойцов повторили действия командира, а казаки даже и перекрестились.
— Так. Хватит. Пора этот сеанс гипноза заканчивать. Местный «Кашпировский», мать его так! — негромко выругался Антоненко. — Аксенов и Роговой с пулеметом, за мной. Остальным — держать «чужих» на мушке!
Когда трое попаданцев появились на ступенях тропы, шаман уже заканчивал свой танец с дымом. Подняв голову, он вдруг сам впал в ступор. И было от чего. Прямо на него с вершины спускались три светловолосых и голубоглазых двухметровых гиганта, словно вернувшиеся из старинной легенды белые боги. Лицо каждого обрамляла небольшая бородка, а в руках боги держали металлические палки, которые как он уже понял, изрыгали огонь и гром.
— Виракочи! Уаминка Виракочи! — вдруг резко выкрикнул шаман и пал ниц перед Антоненко. Следом за ним встали на колени и все аборигены. Только Новицкий с казаками остались на ногах.
— Ротмистр, что за чертовщину вы тут развели? — смеясь, поздоровался Николай.
— Это не чертовщина, господин подполковник. Это местный люд нас с вами за богов принимает и приветствует. — пояснил Новицкий. — Советую вам для начала взять зеленую веточку и подарить ее вождю. В знак нашей дружбы. А то они могут и ножом по горлу…
— А что так-то, неприветливо? Вроде бы кланяются до земли…
— Да к нам-то они пока хорошо относятся, а вот бурята нашего вчера чуть не прирезали. Уж очень он похож на их врагов.
— Я смотрю вы с ними уже задружили. Поделитесь опытом?
— Опыта еще пока маловато. Так, подарил один их своих кинжалов вождю и все.
— Это не мало. В нашем времени, за такое хорошее оружие, дикари многое могли отдать. Ну, давайте, знакомьте нас! — попросил Николай.
Новицкий указал на вождя:
— Вот. Честь имею представить. Это вождь. Его имя Синчи Пума. Местный народ называется — уаминка. А тот шаман, это их главный жрец — Иллайюк.
Услыхав свои имена, вождь и жрец встали.
— Николай! — протянул вождю руку Антоненко.
Хотя сам вождь был немаленького роста, но этому «чужому» виракоча он едва доставал до плеча.
За то время, что Синчи Пума провел с виракочами, он немного освоился и уже понял, что данный жест означает приветствие у детей богов. Он также понял, что это не боги, а люди. Но таких людей он раньше не встречал в своей жизни. Об этом они всю ночь проговорили с Иллайюком.