– Из-за чего они поссорились?
– Из-за того, что Джейк заделал ребенка Монике Эммет. Томми узнала, когда Моника была уже на четвертом месяце. Собственно, тут любая взбесится, а Томми – итальянка.
– А как она узнала? Добрые люди сказали?
Дарла насмешливо посмотрела на него.
– Намекаешь, что это я сплетница? Вовсе нет. Просто меня бесит, что все вокруг, стоит заговорить о Томми Бартоломео, начинают токовать, как глухари по весне. Ох, Томми, ах, Томми, Томми святая, Томми труженица...
– Они действительно сильно поругались с Джейком?
– Не то слово. Сначала бегали по берегу, потом она от него сбежала. Потом Джейк ее нашел, потащил в машину, но она вырвалась. Он здорово перес... в смысле испугался, что папаша узнает про беременность Моники. Короче, тоже разозлился и уехал, а через пять минут его машина слетела прямо в озеро.
– Я все равно не понимаю, при чем здесь Томми?
– Как это – при чем? Это ж и ежу ясно, она что-то сделала с его машиной.
– Что именно?
– Да почем я знаю! Только Томми такие штучки – одной левой. Там подкрутила, тут открутила...
– Если бы с машиной что-то было не в порядке, копы это заметили бы.
– Да они на машину и не посмотрели! Джейк был пьяный, по этой дороге вообще запрещено ездить. Потом машина два месяца стояла на полицейской стоянке, а когда старик Макфарлан ее забрал, в ней уже и без всяких Томминых штучек половины деталей не хватало.
Ти Джей пожал плечами.
– Что ж, значит, у тебя нет никаких доказательств.
Дарла прищурилась, в ее глазах мелькнула злоба.
– Да? А как насчет того, что этот второй утопленник приезжал сюда именно к Томми?
Ти Джей напрягся.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела его еще раньше, они знакомы несколько лет. Года три назад он был у нее в гараже.
– Это ни о чем не говорит, он мог просто ехать мимо и заправиться...
– Ага, и расплатиться горячим поцелуем. Щас! Я видела, как они целовались, видела, как он ей что-то говорил, а она кивала и шмыгала своим курносым носом... Только это не последний раз, когда он приезжал. В конце июля я видела его машину и его самого возле поворота, ведущего к Темному озеру. В городе он так и не появился, а через два месяца его вытащили из озера. Точнее то, что от него осталось.
Ти Джей тяжело дышал и сжимал кулаки. Эта накрашенная девка с ее цинизмом, злобой и ненавистью к Томми Бартоломео внушала ему отвращение... почему-то.
– Если ты его видела, почему же не сказала полиции?
Дарла со злостью плюнула на ковер, вытерла губы тыльной стороной ладони, не заботясь больше о помаде.
– Ты просто не понимаешь, красавчик, что это значит – жить в Дриминг-Уотерфоллс! Не сказала копам, не сказала шерифу... Да вякни я хоть слово, они бы меня с дерьмом сожрали. Ведь Томми Бартоломео у нас святая! Она же не может сделать ничего плохого, потому что не может этого сделать никогда. А Дарла – о, кто здесь обращает внимание на Дарлу? Она же дурочка, она сплетница, она неудачница. Ее папаша не сказал ее мамаше даже своего имени, а мамаша так печалилась по этому поводу, что спилась до зеленых чертей. Бедняжка Дарла, у нее не все дома, от такой-то жизни... Ненавижу! Чертовы святоши! Чистенькие, приличные – аж тошнит. И Томми эта, благодетельница с...!