Время шло. Было уже за полночь. Энникстер, отмечавший в расписании остановки, успел вычеркнуть Модесто, Мерсед и Мадеру. Потом ненадолго задремал и потерял остановкам счет. Он старался сообразить, где они находятся. То ли проехали уже Фресно, то ли нет? Отдернув оконную занавеску и заслонив глаза ладонями, как шорами, он стал смотреть в окно. Ночь была душная, темная, облачная. Сеял мелкий дождик, штрихуя окно с наружной стороны горизонтальными полосками. Только по едва отличимой сероватой мути можно было определить, где небо; все остальное тонуло в непроглядной тьме.
- Похоже на то, что Фресно мы уже проехали,- пробормотал он и взглянул на часы. Было половина четвертого!- Если проехали, надо будить Хилму. А то ей понадобится не менее часа, чтобы одеться. Схожу выясню.
Он натянул брюки, надел пиджак и ботинки и вышел в коридор. Место проводника теперь занял кондуктор; сунув за ухо синий карандаш и поставив на соседний стул денежный ящик, он сверял билеты с лежащей у него на коленях ведомостью.
- Какая у нас следующая остановка? - спросил Энникстер, подходя к нему.- Скоро Фресно?
- Только что проехали,- ответил кондуктор, глядя на Энникстера поверх очков.
- А следующая какая?
- Гошен. Будем там минут через сорок пять.
- Экая темень стоит, а?
- Да уж, хоть глаз выколи! Вы из девятого купе? Верхнее и нижнее место?
Энникстер ухватился за спинку ближайшего стула как раз вовремя, чтобы не упасть, а денежный ящик соскользнул с плюшевого сиденья и, громко звякнув, свалился на пол. Газовые фонари под потолком судорожно замигали, так что зарябило в глазах; от сильного толчка, тряхнувшего весь поезд, он мгновенно сбавил скорость, и кондуктор с трудом удержался на ногах. Оглушительный, противный скрежет донесся из-под вагонов: Энникстер догадался, что колеса перестали вращаться, и поезд скользит по рельсам силой инерции.
- Эй, эй! - воскликнул он.- В чем дело?
- Экстренное торможение,- объяснил кондуктор, подхватив денежный ящик и засовывая в него ведомость и билеты.- Ничего страшного, скорей всего, на путь забрела корова.
Он исчез, унося с собой фонарь.
Проснулись все пассажиры, кроме тучного господина; головы повысовывались из-за занавесок, и Энникстера, спешившего к Хилме, засыпали по пути вопросами:
- Что это?
- Что-нибудь случилось?
- В чем дело?
Хилма уже не спала, когда Энникстер отдернул занавеску.
- Ой, я так испугалась. Что такое, милый? - спросила она.
- Кто его знает,- сказал он.- Экстренное торможение. Наверное, корова забрела на путь. Не волнуйся. Ничего серьезного.
Тормоза Вестингауза взвизгнули последний раз, и поезд остановился.