Хилма молчала. Она держала Энникстера за руку и прямо смотрела ему в глаза.
- Не бойся, милая,- сказал он.- Они тебя не тронут. Я с тобой. Черт возьми! - вдруг воскликнул он, на минуту поддавшись общему смятению.- Черт возьми, да ведь и правда налет!
Учительницы выскочили в коридор - одна в ночной сорочке, другая в халате, третья - накинула на плечи капот; они тесно жались друг к дружке и умоляюще смотрели на мужчин, всем своим видом взывая о помощи. Две из них были бледны как полотно и горько плакали:
- Господи Боже! Это же ужасно! Только б меня не тронули!
Но ехавшая с детьми дама приподнялась на своей полке и, бесстрашно улыбнувшись, сказала:
- А я так ни капельки не боюсь. Они не тронут нас, если мы не окажем сопротивления. На всякий случай, я уже приготовила для них часы и драгоценности.
Вот в этой сумочке.
Она показала ее пассажирам. Все дети ее проснулись. Они с любопытством посматривали по сторонам, но вели себя тихо. Приключение явно вызывало у них живой интерес. Тучный господин с бакенбардами храпел на своей полке пуще прежнего.
- Пойду-ка я посмотрю, в чем дело,- сказал один из коммивояжеров, доставая карманный револьвер.
Приятель схватил его за руку.
- Не валяй дурака, Макс,- сказал он.
- Да они к нам близко не подойдут,- вступил в разговор хорошо одетый молодой человек,- их интересует сейф и ценные письма, которые везут в почтовом вагоне. И туда нам нечего соваться.
Однако первый коммивояжер стал горячо возражать. Нет, мол, он не собирается покорно дожидаться, пока его обчистят. Или его считают трусом?
- А я тебе говорю: не ходи! - сердито сказал его приятель.- В нашем вагоне женщины и дети. Привлечешь их внимание, еще палить сюда начнут.
- Резонно! - сказал первый, уступая голосу разума; револьвер, однако, из руки он не выпустил.
- Не позволяйте ему открывать окно! - заорал Энникстер, сидевший рядом с Хилмой, увидев, что коммивояжер подошел к окну в незанятом купе и пытается его открыть.
- Правильно, правильно! - подхватили остальные.- Не надо открывать окон, не надо высовываться. Нас всех перестреляют из-за вашей неосторожности.
Однако оттащить его не успели, коммивояжер поднял окно и высунулся.
- Это ж надо! - воскликнул он, оборачиваясь,- наш паровоз ушел. Стоим мы на повороте дороги, и отсюда видна голова поезда. Только без паровоза, вот оно как. Не верите, посмотрите сами.
Пассажиры, забыв об осторожности, стали один за другим высовываться из окна. Поезд и правда стоял без паровоза.
- Это они нам путь к бегству отрезали,- сказал коммивояжер с револьвером.- Теперь они пойдут по вагонам и начнут грабить, помяните мое слово. Скоро к нам пожалуют. Боже милостивый! А это еще что?