Она вбежала в дом. Тело Хувена уже перенесли в спальню, и миссис Хувен с Минной, которая следовала за ней по пятам, инстинктивно бросились туда. Толпившиеся в зале люди безмолвно расступились перед ними. Вбежав в спальню, они заперли за собой дверь, и до конца ужасного дня никто из тех, кто находился в этой обители смерти, не видел их и не слышал их голосов. Среди главных действующих лиц разыгравшейся здесь трагедии они оказались наименее заметными, меньше всех претендовали на внимание остальных. На время о них совсем забыли.
К дому Хувена стеклось огромное количество людей. Они приехали из Боннвиля, из Гвадалахары, пришли с окрестных ферм; сюда же ринулись тысячи участников утренней облавы; мужчины и женщины, молодые парни и девушки, батраки, горожане, фермеры, железнодорожные служащие, испанцы, мексиканцы, португальцы. Пресли, возвращавшемуся после поисков тела Дилани, с трудом удалось пробиться к дому.
Глухой, неясный ропот катился по толпе. В нем пока что не звучали ни угроза, ни гнев, только растерянность, смятение: так встречают люди известие о трагедии, постигшей многих. Полностью еще никто не осознал происшедшего. Основной реакцией было любопытство. Каждому хотелось увидеть, что случилось, а нет, так услышать или, по крайней мере, протиснуться поближе к месту происшествия. Дорога в обе стороны от дома была на четверть мили забита народом. Люди становились на нижние перекладины увитых колючей проволокой изгородей, чтобы смотреть поверх голов передних, на сиденье экипажей, бричек и фургонов; иные даже вскакивали на спины оседланных лошадей. Они теснились, напирали друг на друга, проталкивались поближе к дому, сами не зная зачем, и снова откатывались назад.
Добравшись, наконец, до ворот, Пресли увидел стоящую перед ними линейку. Между воротами и крыльцом, оттеснив толпу, расчистили проход. Из дома вышли несколько человек, среди них Гарнетт и Геттингс; на руках они бережно несли старика Бродерсона. Доктор без шляпы и без пиджака шел рядом, щурясь от солнца, и повторял на каждом шагу:
- Осторожней, пожалуйста, осторожней, господа!
Бродерсон был без сознания. Лицо его почти не побледнело, повязок тоже видно не было. Они осторожно донесли его до линейки и уложили на сиденье, опусти и с одной стороны кожаную боковинку, чтоб скрыть от любопытных взглядов.
Но вдруг что-то произошло. Пресли за толпой не мог видеть, что делается впереди. Послышались восклица ния, началась суета. Доктор резким тоном отдал какое-то распоряжение, кто-то бросился назад в дом и через минуту вернулся с чемоданчиком. Пресли, с трудом протолкавшийся в конце концов к линейке, увидел, что доктор находится в экипаже и что-то делает, наклонившись над Бродерсоном.