Госпожа тюрьмы, или Слёзы Минервы (Швецов) - страница 58

3. В октябре прошлого года в детскую психиатрическую больницу было направлено «на обследование» более тридцати воспитанников нашего детдома (более 20 %). «Оздоровительная» кампания была предпринята с целью преобразования нашего детского дома общего типа в специнтернат — чтобы иметь законную возможность прикрывать слабый уровень воспитательной работы и нежелание достойно организовать быт детей. Однако несмотря на то что по заключению врачей большинство детей всё-таки признаны психически здоровыми, подобные акции проводятся ежегодно. В больницу кладут «трудных» — детей с «характером», но фактически здоровых. При этом они проходят полный курс лечения наравне с больными детьми(шизофрения у докторов?).

4. В августе этого года в нашем детском доме погибла воспитанница первого отряда Ринейская Лена. Девочке было пятнадцать лет. Официально эта трагедия объявлена несчастным случаем. Но утверждаю, что это было самоубийство. Девочка, в силу семейных обстоятельств, находилась в крайне тяжёлом психическом состоянии. Затяжная депрессия на фоне непрекращающихся конфликтов с директором детского дома вполне могла стать причиной такого её решения. …Уже больную девочку хотели отправить в другой город на обучение в спец. ПТУ. В результате — смерть.

С. 434. Звонок из газеты: «Пишите в горком».

— Но ведь всё пойдёт по кругу! Техника известна! Воспитатели писали даже на имя Генерального секретаря, а всё возвращалось в роно…» (Шизофреническая ригидность власти).

С. 454. Не сразу в моём сознании выкристаллизовалась мысль, пожалуй, самая главная (что и было сверхзадачей для меня) — пробудить в них совесть (выделено мною). Потому что именно совесть и делает человека человеком.

Верно замечено: самый чуткий индикатор рождения совести — когда человек начинает ощущать на себе господство слова — «должен». Мои же воспитанники жили в деформированном мире — должны были все остальные. Им. Они — никому. В том-то и заключалась трагедия».

Но вот наступает и расплата за неординарность. Шизофрения власти и её сателлитов сбрасывает свою обычную маску и рыгает бредом ревности и отношений…

«С. 482. Татьяна Степановна:

— Проснулась! Ку-ку твоя Нора! С сегодняшнего дня уволена….Матрона против неё дело хочет возбудить. Судебное. У неё в отряде девочка забеременела. Так, Матрона считает, что здесь Нора и не досмотрела.

— Что с тобой, Татьяна? Ты какая-то странная сегодня…

— Не со мной «что», а с тобой! — с вызовом ответила она. — Ну, подыскала что-нибудь подходящее?.. Что смотришь? Я сама список педсостава в роно отвозила — тебя в нём нет…Я тут один интернатик поблизости заприметила. У них как раз воспитатель гробанулся. Инфаркт — и привет! Так что можешь туда, если что.