Наконец Питер уразумел, что странный старик и гора денег – это не мираж, а самая что ни на есть реальная жизнь. А в реальной жизни такие деньги просто так, за красивые глаза, не дарят.
– Это большая сумма, – осторожно сказал он.
– Верно, – кивнул старик. – Услуга, которая от вас потребуется, тоже не мелкая.
– Услуга? – удивился Дадли. – Смею вас уверить, я не вхож к королю, не имею никакого влияния при дворе и не распределяю должности.
– Я знаю. Поверьте, я знаю о вас достаточно и я не принимаю вас за кого-то, кем вы не являетесь. Вы действительно не вхожи ко двору. И вряд ли когда-нибудь туда попадете. Дуэль, да? Маленькая неосторожность, которая стоила вам карьеры. Его Величество был очень зол и не повесил вас лишь по настоятельной просьбе вашего родственника, министра Сесила. Он ваш…
– Дядя. По материнской линии. Но какое это отношение имеет к моему долгу и вашему предложению? Кстати, я пока так и не понял, в чем оно заключается? – Дадли удалось довольно быстро взять себя в руки. Он сидел в кресле, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. И смотрел на князя да Манчина выжидающе. Лоренцо одобрительно кивнул. Со спокойным и уравновешенным противником было гораздо легче, чем с истериком, потерявшим голову от страха. Не говоря уже о том, что это было гораздо приятнее.
– Отношение самое прямое. А предложение мое простое, проще некуда, – улыбнулся Лоренцо, и Дадли невольно подумал, что еще ни разу в жизни не видел более открытой и доброжелательной улыбки. – Ваш дядя – министр Сесил. И его хобби.
– Не понимаю. На что вы намекаете?
– Не намекаю, – поправил князь. – Наше дело слишком серьезное, чтобы позволить себе роскошь плохо понять друг друга. Или не понять вообще. Так что никаких намеков: я говорю предельно прямо. В доме вашего дяди «Запечатанный узел», заговор против короля и католической веры, возрожденный спустя сорок лет. И вы – один из его активных участников.
Губы Питера свело мертвой улыбкой, похожей на гримасу.
– Вы… я право не знаю, кто наболтал вам все эти глупости, – выдавил он.
– Некий Питер Дадли, – невозмутимо ответил старик, – я, кажется, уже имел честь сообщить вам, что вы четыре дня метались в горячке. В горячке, молодой человек, люди иногда бредят и не контролируют свои речи. Я понятно изъясняюсь?
Дадли порывисто вскочил. Рука машинально метнулась к бедру, но, не обнаружив шпаги, сжалась в кулак. Питер сдавленно выругался.
– Вот поэтому я и распорядился пока разоружить вас, молодой человек, – кивнул князь, поднимаясь с кресла. – Как видите, я оказался прав. В серьезном разговоре оружие – не помощник, а лишь причина для запоздалых сожалений. А теперь сядьте… или, если хотите, можете остаться стоять, но выслушайте меня до конца.