— А тебя я отправлю обратно только вместе с собой, — заверил он меня, с нежностью улыбнувшись.
«На прайм-базе было проще», — пожаловалась я Вилдору. Мне просто хотелось услышать его голос.
«Не расслабляйся».
Услышала и пожалела о собственном желании. Впечатление, как от неожиданно прижавшегося к горлу лезвия. Такое же отрезвляющее и лишающее иллюзий.
Чем дальше мы продвигались по лесочку, тем чаще мелькали свидетельства приближающихся руин. Железные прутья, обломки кирпича, бетонное крошево, куски проводов, кое-где между тонких березок виднелись изуродованные временем и людьми столбы. Яркая зелень не могла скрыть следы вандалов.
Но меня интересовало не столько это, сколько собственные ощущения. Чувство страха, вопреки ожиданиям, сильнее не становилось. Все такое же мимолетное, как замеченное боковым зрением движение в вечерних сумраках. Сразу всплывают в памяти страшилки, которые потоком льются на обывателя с экранов телевизора. Восемь лет прошло с того дня, как я покинула Землю, а они все еще жили во мне, буквально въевшиеся в подсознание.
— Там.
Мы еще не вышли на открытое место, когда Андрей резко остановился и показал рукой совершенно не в ту сторону, где я ожидала увидеть останки ракетной базы.
И хотя я четко видела огромный ангар, возвышающийся над вершинами деревьев, мои чувства тянули меня не туда.
— Клево! — Закричала я, разрушая относительное спокойствие и, вырвав руку, кинулась через кусты.
Я не могла объяснить Сизову, что времени у нас нет. К тому пристальному вниманию, которое я ловила, добавилось предчувствие. И вот оно-то убеждало, что действовать нужно быстро и неожиданно.
— Стой, оторва! — Это уже орал Толик, среагировавший быстрее Андрея. — Копыта переломаешь, там ямы!
Но и он не успел меня перехватить, схватив лишь воздух в том месте, где я была мгновение назад. Я же продолжала бежать, прямо туда, где в огромном бетонном колодце бывшей когда-то ракетной шахты с торчащими по краю кусками арматуры блестела вода.
Россыпь камней становилась все ближе, нога соскальзывала с пробившейся сквозь этот хаос разрухи травы, за спиной все ощутимее становилось дыхание Толика — молодость взяла верх над опытом, а я смеялась, звонко, вызывающе. И кричала, перебивая своими воплями возмущенные возгласы остальных.
Вряд ли они понимали, что и зачем я делала.
А вот тот, кто понимал — молчал. Несмотря на то, что с каждым мгновением я все сильнее осознавала, насколько он зол.
Он успеет мне это высказать. Но только после того, как увидит моими глазами все, что его интересует. После того, как прикоснется к переплетению магической паутины этого места, отметит те точки, где потоки внимания становятся плотнее, выдавая присутствие приборов слежения.