Меня в больнице год лечили - умоpили
Хотели мне пpишить ногу.
Hогу они мне не пpишили - тpагладиты,
Тепеpь служить я не могу.
- Ну и так можно - покладисто соглашается Семен Семеныч.
Зданьице, где нас расположили на ночлег, стоит слегка на отшибе, но вход освещен ярко. Выгружаемся и заходим внутрь, не забывая посматривать по сторонам.
Уюта, разумеется, ноль, видно, что готовили для нас место наспех и формально. Придраться не к чему особенно, но явно - холодные сапожники делали - по списку причем: кроватей стоко-то, матрасов - соответственно, белья до кучи - вали кулем, потом разберем!
Говорю об этом братцу. Тот таращит непонимающе глаза и вопрошает с недоумением:
- Кисейных занавесочек не хватает?
- Уюта, чудовище!
- А ну да, Станислав Катчинский, как же! Поспал бы ты в морге на люменевой каталке- не выдрючивался бы, как девственная девственница.
- Какой Катчинский? - осведомляется у меня оказавшийся рядом Семен Семеныч.
- Персонаж Ремарка - 'На Западном фронте без перемен'. Я эту книжку перед армией как раз прочитал и мне этот солдат понравился - вот я его за образец и взял.
Пыхтя, начинаем расставлять удобнее наставленную абы как мебель.
- А чем он так хорош-то оказался?
- Он умел в любых самых гадких условиях приготовить - и найти - жратву и устроить удобный ночлег. За что его товарищи и ценили.
- Немудрено. Хотя вот сейчас токо бы прилечь. После морга-то тут куда как здорово, это вашим братом верно сказано было.
- Вас хоть покормили?
- Ага. Куриным супом, представляете? Это ж какая прелесть, если подумать! Картошечка, морковочка, риса чутка - и курицы здоровенный кусище, мягчайший! Петрушкой посыпано, укропчиком! Душистое все - чуть не расплакался. И потом макароны - с тертым сыром и соусом! И кисель вишневый! От аромата нос винтом закрутился!
- Да вы ж уже роллтона сегодня хотели?
- Э, роллтон по сравнению с грамотно и душевно приготовленной пищей - ничто и звать никак. От безысходности - роллтон то. Все - таки жидкое и горячее...
- Во! Братец, слушай, что умные люди говорят!
- Слушал уже, несколько дней. Токо не верю ни единому слову - ибо воистину - харчевался Семен Семеныч и в шавермячных и фэтс-фудах и в прочих богомерзких и отвратных зело местах.
- А куда денешься? Кушинькать-то хочется. А у нас тут не Европы, на каждом шагу ресторанов нету - неожиданно начинает оправдываться матерый дальнобойщик.