— Спокойной ночи, — с трудом оторвавшись от губ Насти, произнёс Кирилл, выпуская её из объятий и делая шаг назад, и Настя решилась.
— Не уходи, — прошептала она, глядя в его глаза и не зная, услышит ли он её.
Он услышал…Замер на пару секунд, а потом, сделав шаг вперёд, снова впился в её губы поцелуем, вот только теперь его касания из осторожных превратились в жадные. И Настя сгорала от этих касаний, полностью отдавшись в их власть. Он сделал ещё несколько шагов, пока они оба не достигли кровати, и уложил Настю на постель, приподнимаясь над ней на руках и всматриваясь в её лицо и глаза, с чуть затуманенным от желания взором.
Рука сама по себе потянулась к поясу её халата, потому что ему отчаянно хотелось увидеть всё совершенство её обнажённого тела. И едва полы халата разошлись в стороны, он замер на некоторое время, пробегая взглядом по её великолепному телу.
Лёгкие поцелуи, которыми он начал покрывать её тело, стараясь не пропустить ни одного миллиметра, разожгли в Насте какой-то немыслимый огонь, который заставлял её постанывать от удовольствия, и притягивать его голову так близко, как это было только возможно.
И когда он опустился вниз, достигая средоточия её желания, и провёл по нему языком, Настя вцепилась в простынь, сжимая её в кулачках, и по комнате разнёсся её громкий стон. От каждого движения его губ и языка внутри Насти разгорался пожар, который сжигал её, заставляя громко стонать от удовольствия, которые ей дарил Кирилл. И когда удовольствие достигло предела, угрожая выплеснуться наружу, Настин стон превратился в какой-то судорожный всхлип, и она вцепилась зубами в сжатую в кулак ладонь, чтобы не закричать на весь номер.
Последние волны пережитого оргазма ещё прокатывались по её телу, когда Кирилл отстранился от неё, для того чтобы раздеться и через некоторое время взял её за бёдра, придвигая к себе и входя в неё одним мощным движением. Ощущение удивительной наполненности выбило из груди Насти ещё один стон удовольствия и Кирилл начал двигаться в ней, а Настя встречала каждый его выпад сладким стоном и отвечала ему с не меньшим пылом.
— Ещё, прошу, — сами собой сорвались с её губ слова, когда Кирилл снова подвёл её к краю и почти сразу столкнул вниз, в бездну удовольствия. Теперь его движения внутри стали резкими и мощными, которые вели и его в тот океан блаженства, который только что поглотил Настю, и через пару минут этого неземного наслаждения, которое дарило ему тело Насти, он сорвался с того же края, присоединившись к ней в её наслаждении. Теперь оно стало общим, как впрочем, и должно было быть.