— Правда, Пэм. И я очень этому рада. Было очень тяжело видеть, в каком ты была положении, и знать, что помочь не можешь. Я думала, что ты в конце концов здорово заболеешь.
Пэм улыбнулась. Ее привлекательность снова стала видна, а тень печали, которая до этого только увеличивалась в ее глазах, теперь почти совсем исчезла.
— Да, это было тяжелое положение. Тяжелая работа; казалось, что у меня и секунды нет для себя самой, и дети начинали меня сильно беспокоить. Я очень благодарна твоему мужу, Тони.
В ее голосе прозвучало нечто вроде вызова.
— У него так много достоинств, что… что…
Она замолчала, а Тони договорила за нее:
— Что ты не можешь поверить, что он как-то плохо относится ко мне?
Спустя два дня после их небольшого сражения в спальне Дарес уехал в Афины и пробыл там уже две недели.
— Чего я не понимаю, так это зачем ему делать невозможным расторжение брака, если он решил вернуться к Оливии? Мне это не понятно, Тони.
— Оливия появилась с кающимся видом.
Пэм выключила кипящий чайник и заварила чай.
— Это ни к чему не приведет, — твердо сказала она, ставя на стол поднос с китайскими сладостями. Тони задумалась, машинально прислушиваясь к голосам детей. У нее не было никаких доказательств связи Дареса с Оливией, кроме того, что она их видела вместе, и кроме того, что Дарес так любезен с девушкой, которая когда-то его обманула. Но если между ними ничего нет, тогда зачем он с ней встречается?
— Если они любят друг друга, — неуверенно начала она, размышляя вслух, — тогда это к чему-то приведет.
Дарес может попросить меня об… об… попросить у меня развод, когда умрет его дед.
Эта мысль пронзила ее сердце. Как она дошла до того, что это так ранит ее?
Пэм разливала чай, но при словах Тони она замерла, а потом покачала головой:
— Он не поступит так с тобой, Тони. Я знаю, что не поступит. Я уверена, что он слишком добр, чтобы так обидеть тебя.
— Он может быть совсем недобрым… ко мне, — ответила Тони. — Ведь он не знает, что я чувствую к нему, поэтому и не думает, что обидит меня.
У Пэм вырвался вздох.
— Ты даже не намекнула ему?… ни малейшего намека?
— Совершенно никакого. Кем бы я была, если бы бросилась на шею человеку, который не обращает на меня внимание? Мы поженились по необходимости, и никто из нас не питал никаких чувств. Это было просто холодное соглашение, продиктованное необходимостью. Мы были незнакомы, и тогда собирались такими же остаться. В том, что Дарес стал действовать, как прежде, должна признать, частично есть и моя вина…
— Частично?
В лицо Тони бросилась кровь.
— Ну, хорошо. Это целиком моя вина. Но я просто пытаюсь тебе доказать, что положение не изменилось.